Сэм Альтман обычно выглядит слегка рассеянным и недоумевающим. На улице его легко принять за обычного нёрда не от мира сего. У Сэма не заметно ни стильности Джобса, ни лихости Маска, ни рептилоидности Цукерберга. Однако перед нами — IT-гигачад, который меняет мир на глазах и имеет шансы стать одной из ключевых фигур XXI века: то ли в качестве человека, который откроет двери в светлое будущее, то ли в качестве того, кто разверзнет врата в постапокалиптичный киберпанк. Сэму Альтману мы обязаны созданием всё более совершенных и продвинутых нейросетей на основе языковых моделей, а вместе с ними — ChatGPT со всеми его странностями и крипотой.
Многое в биографии Альтмана остаётся неясным даже сейчас, в 2023-м году, когда его имя не сходит с первых полос новостных сайтов. Только в этом мае он успел стать одним из главных подписантов письма об опасности неконтролируемого развития ИИ («мы все умрём, но это не точно»), провести переговоры с французским президентом, объехать несколько мировых столиц с выступлениями под протесты нейросетефобов, привлечь $115 млн в криптостартап по биометрии сетчатки глаза и выступить на слушаниях в Конгрессе США. Всё это время Сэм Альтман говорил о фантастических перспективах, которые сулит ИИ — что не мешает ему уже много лет оборудовать логово параноика с запасами оружия, консервов и всего полагающегося для встречи Армагеддона. А ещё он создал некий тайный Ковенант с целями, от которых к шапочке из фольги потянется и не слишком большой любитель конспирологии. Шутка (но это не факт).
Штош, познакомимся с Сэмом Альтманом поближе — похоже, уже пора.
▍ Немного биографии
Samuel Harris Altman, Сэм Олтмэн, он же Сэм Альтман. Будем называть его именно так, ведь происходит он из еврейской семьи, на идиш и русском фамилия читалась бы именно так, да и в Рунете он чаще именуется именно Альтманом. Наш герой родился в Чикаго 22 апреля 1985 года. Как приличествует революционеру, пусть и технологическому — в один день с Лениным.
Ранние годы его жизни, на радость конспирологам, покрыты завесой неясности: до сих пор даже самые дотошные журналисты не сумели узнать имя его отца — который, предположительно, умер в 2018-м. Известно лишь имя матери Сэма: Конни Гибстайн, и то, что она профессиональны дерматолог. Кроме того, у Сэма есть брат по имени Джек. Семья переехала из мегаполиса Чикаго в Сент-Луис, 300-тысячную столицу штата Миссури в сердце США. Далеко не самый большой, развитый и прогрессивный город — но зато с впечатляющей и меметичной аркой «Врата на Запад»: именно здесь, чуть ниже слияния Миссури с великой Миссисипи, проходил основной путь американских колонистов на запад до самой Калифорнии и штата Вашингтон.
Мальчик с младых ногтей обожал технику и математику. Уже в 8 лет, в 1993-м году, Сэм бодро освоил персональный компьютер от Macintosh, стал пробовать кодить и развинчивать «железо». Компьютер с выходом в Интернет стал его спасением и окном в мир позже, когда оказалось, что сверстники и взрослые на консервативном Среднем Западе не разделяют его компьютерных интересов. Зато в чатах AOL он нашёл других гиков и единомышленники в прочих сферах.
В 2004 году Сэм Альтман поступил в Стэнфорд… где провёл лишь неполных два года, изучая компьютерные науки. Затем он и два однокурсника бросили учёбу, чтобы работать полный рабочий день над Loopt: мобильным приложением, позволяющим френдам обмениваться своей геолокацией. Под проект они получили финансирование от свежесозданного в 2005 году венчурного фонда, стартап-инкубатора Y Combinator — попав в их первую волну стартапов.
Как рассказывали впоследствии, Сэм Альтман сумел добиться финансирования, будучи студентом-недоучкой, так как прошёл «тест молодых основателей» Y Combinator. У него оказался талант организатора, лидера и менеджера IT-сферы. Правда, ситуация несколько омрачалась его быстрым впадением в злость, когда подчинённые продалбывались. К примеру, когда его перебивали на совещаниях, он обещал подсыпать в пищу воннегутовский «лёд-9»: вымышленную субстанцию, уничтожающую всё, содержащее хоть немного воды.
Излишне говорить, что сам Сэм во время работы над Loopt пахал как трактор и папа Карло в одном флаконе, находился в постоянном завале с авралом и даже умудрился заболеть цингой. Он добыл финансирование ещё от двух стартап-инкубаторов, приложение добилось оценки в $175 млн. долларов… но благополучно провалилось, мало заинтересовав живых пользователей.
Сэм Альтман возился с проектом долго и упорно, продвигал его на всё более широкий ассортимент платформ, но идея оказалась малоактуальной по мере интеграции геолокации в кучу других приложений. В 2012 году проект был продан другой компании за $43,4 млн, из которых $5 миллионов досталось Сэму Альтману.
Впрочем, Сэм не впал в уныние. С приложением у него получилось не очень, зато с управлением проектом даже провального приложения вышло не так уж и плохо. Большую часть от полученных с продажи Loopt средств он вложил в собственный стартап-инкубатор Hydrazine Capital, к чему добавил $21 миллион от венчурного капиталиста Питера Тиля (не Швайгера): одного из создателей PayPal, первого внешнего инвестора запрещённого в России детища Марка Цукерберга, и по совместительству — создателя компании Palantir для разработки ПО в интересах спецслужб США. Человека с хорошим чутьём на кадры и их перспективы, в общем.
Второй проект взлетел неплохо: стоимость за считанные годы взлетела на порядок. Альтман, успев ещё в 2011-м стать партнёром Y Combinator, три четверти средств вкладывал в компании, с которыми та уже работала. Ну а в 2014-м основатели Y Combinator решили отойти от дел — и предложили перспективному Сэму стать их преемником. Естественно, от таких предложений не отказываются.
К этому времени Сэм Альтман осознал, что заниматься чистыми финансами, пусть и в сфере IT в Кремниевой долине, ему откровенно скучно — пусть и получается неплохо. Но он, как и подобает уважающему себя гику, выросшему на классической НФ, задался целью помочь прогрессу человечества. И едва ли не первым делом создал при Y Combinator собственный научно-исследовательский центр под названием YC Research.
На занятии, которое Альтман вёл в так и не оконченном им Стэнфорде в 2014 году, он заметил:
Формула для оценки шансов стартапа на успех — это что-то вроде идеи, умноженной на продукт, умноженной на выполнение, умноженной на команду, умноженной на удачу, где удача — это случайное число от нуля до десяти тысяч.
Дальше было много успехов Y Combinator, которые мы опустим — скажем лишь, что Сэм явно превзошёл исходные ожидания основателей компании, и попутно успел привлечь к фонду финансы Питера Тиля — и разругаться с ним из-за того, что Тиль поддержал Трампа, которого Сэм Альтман не переносит на дух. Однако в 2019-м Сэм перешёл на второстепенную позицию в Y Combinator, а в 2020-м вышел из её руководства. Причиной этому стало сосредоточение внимания на куда более интересном ему проекте, благодаря которому он и прославился ныне: OpenAI.
Илон Маск и Сэм Альтман запустили OpenAI ещё в конце 2015 с целью создать «открытую компанию, работающую на благо общества, а не государства или корпорации». И не позволить кому бы то ни было завладеть теми фантастическими преимуществами, которые даст создание полноценного ИИ на основе нейросетей. В планах компании было заявлено «открытое сотрудничество со всеми лицами и учреждениями», а также открытая публикация всех результатов своих исследований.
Получилось, опять же, круче, чем предполагалось, сейчас мало кто не слышал о ChatGPT и лежащих в её основе сложных языковых моделях семейства GPT — но вот с открытостью и некоммерческим подходом как-то очень не задалось. Ну а с Маском наш герой успел крепко так разругаться.
▍ Как поссорились Сэм Конниевич с Илоном Эрроловичем
Ещё малоизвестный широкой публике Сэм Альтман и Илон Маск до их конфликта обсуждают компьютерные игры, 2017 год: Маск рассказал тогда, что любит Overwatch и классический Deus Ex
Илон Маск покинул OpenAI в 2018 году, объявив, что разрабатывает ИИ для своих автомобилей Tesla, что может вызвать конфликт интересов. В следующем году он пояснил, что это не было единственной причиной — сказалось и то, что он стал конкурировать с компанией за ряд топовых специалистов по ИИ, а также слишком расходиться во мнениях о путях развития OpenAI с другими её создателями. Имя Сэма Альтмана не называлось, но явно подразумевалось.
В середине февраля 2023 года, после первых публикаций о странном поведении засунутого в поисковик Bing ChatGPT, Илон Маск обрушился OpenAI с критикой. Всё началось, как водится, с твита. Маска обвинили в том, что он помог становлению OpenAI в 2015-м, а теперь рассказывает, как он всегда был за жёсткие ограничения в разработке ИИ из-за его потенциальной опасности «большей, чем у ядерного оружия».
Маск заявил, что OpenAI на момент запуска проекта и он же в 2020-х — две большие разницы. По его словам, вначале предполагалось, что проект будет максимально открытым и опенсорсным НКО, «противовесом Google», но в 2019-м всё поменялось: OpenAI стала НКО с ограниченной прибылью для привлечения инвестиций и сотрудников, и вошла в неприлично тесное сотрудничество с Microsoft.
Уже в том же 2019-м году Microsoft инвестировала в OpenAI 1 миллиард долларов, а в начале 2023 года, после запуска ChatGPT — подписала соглашение о многолетнем сотрудничестве на ещё десять миллиардов, в том числе в форме предоставления OpenAI мощностей облачной платформы Azure.
В марте 2023 года Business Insider писал о «ярости» Илона Маска из-за прорывных успехов OpenAI — из которой эксцентричный предприниматель некстати для себя и не вовремя вышел. Ну а 24 марта, Сэм Альтман наконец ответил на критику Маска — и даже назвал его jerk, сиречь придурок или «чудак на букву м».
Гендиректор OpenAI сказал, что его компания остаётся «независимой» от Microsoft, отметил, что у технологического гиганта даже нет места в совете директоров OpenAI, и добавил, что Маск должен быть обо всём этом в курсе. Впрочем, Сэм Альтман пояснил, что о Маске есть что сказать и позитивного: он и впрямь переживает о возможных последствиях появления полноценного AGI, artificial general intelligence, то есть ИИ общего назначения, максимально приближённого к человеческому мозгу и способного решать самый широкий круг задач.
Ну и завершил спич Сэм Альтман так:
Я имею в виду, что Маск придурок (jerk), чтобы вы о нём ни говорили — и его стиль точно не тот, что я хотел бы иметь для себя.
Письмо тысячи экспертов, подписанное в том числе Илоном Маском в марте 2023 года после серии скандалов с ChatGPT и Bing, Сэм Альтман подписывать отказался: письмо призывало к временному мораторию на развитие ИИ, что категорически не входит в планы гендиректора OpenAI.
Вместо этого в конце марта 2023 года Сэм Альтман внезапно объявил о том, что отправляется в большой мировой тур по 16 городам, важным для глобальной IT-сферы и разработки перспективных систем ИИ. В списке оказались канадский Торонто, столица США Вашингтон, бразильский Рио-де-Жанейро, нигерийский Лагос, Мадрид, Брюссель, Мюнхен, Лондон, Париж, Тель-Авив, Дубай, Нью-Дели, Сингапур, индонезийская Джакарта, Сеул и Токио. Из списка очевидно выпадают китайские мегаполисы с их мощными «кремниевыми долинами» — но в этом нет ничего удивительного в условиях продолжающегося противостояния между США и КНР.
В каждом городе Альтман встречается как с представителями общественности в формате выступления в залах на несколько сотен присутствующих, так и с высокопоставленными лицами правительств и корпораций.
В середине апреля 2023-го OpenAI заявили, что приостановили обучение ИИ-модели GPT-5 и занялись «другими вещами». Попутно Альтман вошёл в список из 100 наиболее влиятельных людей планеты на 2023 год от журнала Time в категории «Пионеры».
Надо сказать, что 2022 год стал для компании Сэма Альмана сверхубыточным, она просадила $540 миллионов — но инвестиционная привлекательность OpenAI всё равно остаётся огромной. Этот парадокс вызван тем, что компания в порядке плановой убыточности несёт колоссальные расходы на вычислительные мощности для обучения своих языковых моделей, а в 2022 году как раз доводили до ума GPT-3 и выкатывали GPT-4.
Однако большой негативный резонанс вокруг ChatGPT, включая «письмо тысячи экспертов», вынудили Сэма Альтмана предпринять ответные шаги — как на мировой, так и на внутриамериканской арене. На всех выступлениях он признаёт существенные риски вокруг ИИ, но утверждает, что потенциальные плюсы несравнимо выше. Он признаёт: «Генеративный ИИ изменит общество, и мне немного страшно». Он сам призывает к государственному и общественному контролю над процессом — но такому, который не мешал бы развитию новых технологий в непростом мире ревущих 2020-х годов. И активно спорит с оппонентами, включая Илона Маска — которого многие подозревают в не слишком честной игре против OpenAI и личной заинтересованности в том, чтобы её немного притормозить.
По словам Альтмана, снижение рисков, связанных с внедрением ИИ, должно стать глобальным приоритетом наряду с другими рисками социального характера, такими, как пандемия и ядерная война.
На сенатских слушаниях по вопросу перспектив госрегуляции ИИ Сэм Альман сказал следующее:
Я опасаюсь в основном способности больших языковых моделей манипулировать, убеждать, предоставлять индивидуальную дезинформацию [а не влияния на общественное мнение, как опасается собеседник Альтмана, сенатор от Миссури Джош Хоули]. Эта тема шире, чем выборы, но выборы [президента США] уже в следующем году, и есть серьёзный повод для беспокойства. Компании могут ввести многие политики добровольно, но нужна и разумная внешняя регуляция. Люди должны знать, что общаются с ИИ, что данный контент сгенерирован ИИ, это нужно чётко до них доносить. Нам нужны правила для компаний, обучающих свои модели прогнозам на «медиадиетах». Но люди также быстро адаптируются. Когда появился Photoshop, некоторое время люди легко обманывались отфотошопленными фото, но быстро научились отличать «фотожабы». С моделями будет похоже, но как на стероидах — и коммуникация с пользователем, и возможность реалистично моделировать и точно предсказывать людей.
Сэм Альтман на слушаниях подытожил свои мысли следующим образом:
Я думаю, что, если эта технология пойдёт не так, всё может пойти совсем не так. И мы хотим громко заявить об этом. Мы хотим сотрудничать с правительством, чтобы этого не произошло.
В общем, стартапы стартапами, а без Вашингтона и Пентагона с DARPA покамест Кремниевой долине никуда. Особенно в свете свежих новостей о том, как экспериментальный военный ИИ на испытаниях в США счёл своего оператора угрозой для выполнения боевой задачи — а после получения прямого запрета на атаку оператора попросту вывел из строя передатчик. Конечно, дело было сугубо в компьютерной симуляции, а не на полигоне, как поспешили закричать любители кликбейтных заголовков — но ситуация, так сказать, настораживает.
▍ Конспирологические штрихи к портрету гика
В источниках конспирологического оттенка Сэм Альтман вкупе с Илоном Маском и Питером Тилем порой называется среди тех коварных миллиардеров-рептилоидов, которые пытаются добиться для себя и соратников вечной жизни посредством передовых научных разработок. Про Маска сказать сложно, Питер Тиль дал повод для таких слухов только тем, что хочет подвергнуть своё тело криозаморозке после смерти с надеждой на воскрешение когда-нибудь. С Сэмом Альтманом всё интереснее и сложнее.
Как рассказывала его мать в интервью 2016 года, Сэм всегда был ипохондриком не хуже жирафа Мэлмана из «Мадагаскара» — и постоянно искал симптомы всяческих болезней в сети, если замечал какое-то недомогание. Мать назвала это «сетехондрией».
Вместо прокачки неврозов и переживаний о здоровье Альтман, как и многие современные айтишники, пошёл по тропе ЗОЖа и кача. Его плотное расписание в обязательном порядке включает еженедельную поездку на велосипеде по 160 км, тренировки с тасканием больших весов и полусотней подтягиваний подряд, и всё такое прочее.
Ценит Альтман и здоровое питание, причём в форме вегетарианства, исключая всё слишком сладкое и острое, зато поглощая нелюбимые им протеиновые коктейли. А также старается побольше спать в изолированном от света и звука холодном помещении, в том числе под снотворным или чего-нибудь растительно-курительным, и лишь утром не очень зожно выпивает чашку ядрёного эспрессо.
Но далеко не только! Более того, в доме Сэма Альтмана на Русском холме в Сан-Франциско собирается ни много ни мало — целый загадочный Ковенант из учёных, топовых айтишников, интеллектуалов и влиятельных людей. И работают они не над очередным инвестиционным проектом или нейросетью — а ни много ни мало над вопросом радикального продления жизни человека. Ну или, как вариант, замены человека кем-то более совершенным.
Дабы не плодить сущности и испорченный телефон, предоставим слово самому Сэму Альтману:
Синтетические вирусы? Альтман планирует создать подразделение синтетической биологии в YC Research, которое могло бы помешать им. Старение и смерть? Он надеется финансировать компанию по производству парабиоза, чтобы поместить в инъекцию омолаживающий эликсир крови молодости. «Если это сработает, — говорит он, — вы всё равно умрёте, но вы можете дожить до ста двадцати, будучи довольно здоровым, а затем быстро потерпеть неудачу». Устаревание человека? Он думает о создании группы для подготовки к нашему возможному преемнику, будь то ИИ или улучшенная версия Homo sapiens… Идея заключалась бы в том, чтобы собрать мыслителей в области робототехники, кибернетики, квантовых вычислений, искусственного интеллекта, синтетической биологии, геномики и космических путешествий, а также философов, чтобы обсудить технологии и этику замены человека. На данный момент лидеры в этих областях встречаются полурегулярно в доме Альтмана; группа в шутку называет себя Ковенантом.
Написано это было в 2016 году, а как обстоят дела сейчас — Сэм не рассказывает. Вполне возможно, его Ковенант добился целого ряда интересных и перспективных результатов…
Ну а пока что Альтман рассказывает о том, что принимает как средство для замедления старения метформин. Это банальное и недорогое лекарство для диабетиков второго типа — которое, вообще-то, не рекомендуется для не-диабетиков, и вообще его побочные эффекты до конца не изучены. Альтман при всём его солидном состоянии и доступе к всевозможным медицинским изыскам ест эту штуку на постоянной основе — и, в общем-то, не факт, что это продлит, а не уменьшит продолжительность его жизни. Вероятно, всё дело в городских легендах Кремниевой долины, где уже не первый год среди айтишников ходят слухи о чудодейственных свойствах метформина. Экспериментировать на себе мы, само собой, не рекомендуем.
Как и положено хорошему еврейскому мальчику под сорок, в случае подозрения на недомогание Сэм по сей день звонит своей матушке, и советуется с ней, как и что принимать. Правда, не уверен, что она одобрила приём метформина. Зато ипохондрия Альтмана успела ещё раз внести немного в копилку теорий заговора — на волне глобальной паники от коронавируса и вакцинации ему припомнили одно из старых интервью, в котором он рассказывал о своих опасениях по поводу приближения всемирной пандемии какой-то очень опасной и заразной болезни. И говорил, что в таком случае постарается технично свалить в Новую Зеландию — скажем, в компании своего инвестора и коллеги Питера Тиля.
Ни в какую Новую Зеландию ни Альтман, ни Тиль во время волн COVID-19 не сваливали, но отдалённые острова маори и хоббитов с тех пор подозревают в расположении тайного прибежища «рептилоидов» вроде топов венчурных фондов Кремниевой долины. Впрочем, как рассказывают, Сэм провёл первые несколько недель пандемии в изоляции, полностью минимизировав контакты с кем бы то ни было, а все продукты радикально дезинфицировал.
Да-да, Сэм Альтман ещё в середине 2010-х годов озаботился неким тайным местом, где он надеется пережить самые мрачные времена, то ли новой пандемии, то ли восстания машин, то ли пришествия Ктулху. Он сам рассказывал в одном из интервью:
У меня есть оружие, золото, йодистый калий, антибиотики, батарейки, вода, противогазы израильских сил обороны и большой участок земли в Биг-Суре, куда я могу улететь в случае чего
Впрочем, сам Сэм Альтман отвергает подозрения в стремлении достичь бессмертия, не говоря уж об организации апокалиптических сценариев — и утверждает, что всего лишь хочет дать всем землянам хотя бы с десяток лет дополнительной продуктивной и активной жизни.
▍ Так всё же, заборет ли Сэм Альтман Илона Маска?
Ответ по состоянию на начало июня 2023 года — некоторые тенденции есть, но пока что говорить об этом преждевременно. Да, запуск в ноябре 2022 года открытого теста ChatGPT привёл к взрывному росту упоминаемости Сэма Альтмана в сети:
Однако и сейчас Сэм Альтман в смысле интереса для публики против Илона Маска — «что плотник супротив столяра»:
Если Илон Маск явно симпатизирует республиканцам, заигрывает с аудиторией трампистов и альтрайтов, и вознамерился чуть ли не дружить с КНР, то Сэм Альтман выглядит практически идеальным сторонником прогрессивного крыла демпартии. Более того, он уже на выборах 2016 года прямо играл против Трампа, создав приложение VotePlz, направленное на получение голосов progresive left молодёжи. Рассмотрев выборы как техническую проблему — какой минимум кода даёт наибольшую отдачу? — Альтман и его друзья сосредоточились на том, чтобы помочь молодым людям в девяти колеблющихся штатах зарегистрироваться, предоставив им нужные формы. VotePlz было даже настроено на вызов Uber, чтобы отвезти желающих на избирательные участки.
Если Маска часто и заслуженно изображают в виде лягушонка Пепе, то Сэм Альтман — это практически каноничный Сойджек. В хорошем или плохом смысле слова — это уже не взгляд смотрящего. Сойджек, тащемта, в буквальном смысле слова: Альтман давно уже придерживается вегетарианской диеты, мяса не употребляет, зато продукты из сои котирует.
Однако ещё десять лет назад популярность Илона Маска была точно такой же статпогрешностью на фоне популярности Билла Гейтса. Всё течёт, всё изменяется — и, вполне возможно, ещё через десять лет Сэм Альтман будет «в каждом утюге», тогда как Илон Маск останется «тем чуваком из 2010-х».
Если, конечно, работа OpenAI не пойдёт по граблям SkyNet, и через десять лет выжившие люди не останутся во власти восставших нейросетей. Но это, скажем честно, очень маловероятно. Хоть и будоражит воображение и нервы, уже изрядно потрёпанные началом 2020-х годов.
