Зараженные тюрьмой
Что творится в Забайкалье, где процветает движение АУЕ*
Виктор Званцев
Мелом на асфальте — солнышко, несколько улыбающихся тучек, а под ними старательно выведены три прописные буквы — А.У.Е.*. Это работа для конкурса рисунков ученика начальной школы в поселке Жирекен. Движение АУЕ признали экстремистским еще год назад, однако на его «родине», по словам местных, мало что изменилось.
Пока создателей ауешных пабликов в соцсетях отправляют в колонии, приверженцы криминальной субкультуры избивают прохожих, вымогают деньги и даже нападают на полицейских. Корреспондент РИА Новости отправился в Забайкалье, чтобы выяснить, почему тюремные нравы там так распространены.
Уголовный террор
Наталья Захарова из села Танга зимой похоронила старшего сына Сергея. Горе в семье случилось 18 февраля. Родители парня уехали по делам в Читу. Задержались там дольше обычного. «Около полуночи, подъезжая к дому, мы с мужем заметили, что у ворот лежат два человека, — вспоминает Наталья. — Я еще подумала, кто-то из местных напился и уснул. Выйдя из машины, увидела хрипящего сына и его друга Антона Филиппова».
Врачи отвезли Захарова в Читинскую больницу, в реанимацию. Филиппову помощь оказали на месте. «В тот вечер я зашел к Сереге в гости, — рассказывает молодой человек. — Вскоре в ворота постучал 16-летний Андрей Евстратьев (имена и фамилии всех несовершеннолетних изменены. — Прим. ред.), его одноклассник Александр Орлов и 21-летний Евгений Сизиков. Андрей с порога заявил, что хочет «побазарить по-зоновски», и стал предъявлять Сереге какие-то претензии. Орлов схватил его за руки, а Евстратьев ударил по лицу и разбил нос».
Филиппов с Захаровым отбились от агрессивных подростков, но буквально через минуту те вернулись с подкреплением. «Я только заметил, что бежит толпа и кто-то светит большим фонарем, — продолжает Филиппов. — Нас повалили на землю и минут пять избивали палками. Потом Евстратьев крикнул: «Уходим». Кто-то из компании прихватил и мой мобильник».
По горячим следам оперативники задержали участников потасовки: Андрея Евстратьева, его отца Анатолия, мать Оксану, 21-летнего брата Сергея и одноклассника Александра. Пока шли допросы, Евстратьев-старший попросился домой — проведать младшую дочь. Но, покинув отдел, сбежал. Спустя пару часов отпустили и остальных.
«Это преступление и то, что за ним последовало, стало последней каплей, — говорят жители Танги. — Евстратьевы давно терроризируют село, живут по тюремным законам. Лет пятнадцать назад Анатолий зарезал родного брата, заставил старшего сына расчленить труп и сжечь в печке. Папаша сел, а спустя пару лет подросший Сергей застрелил другого парня. Младший сын Андрей кичился этим и давал понять, что считает отца настоящим героем. Угрожал, что он освободится и со всеми разберется. Сам Толя часто звонил местным из колонии и вымогал у них деньги».
На следующей день после драки семьи Евстратьевых и Орловых спешно покинули село. МВД возбудило уголовное дело по части первой статьи 111 УК («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»). А 22 февраля, когда Захаров скончался, не приходя в сознание, материалы передали в местный отдел СК, затем — в краевое управление, в отдел по расследованию особо важных дел. Теперь виновным грозит до 15 лет колонии.
Обвинения предъявили только Анатолию. Его задержали в Чите. Остальные проходят по делу как свидетели и утверждают, что никого не били, а просто стояли рядом.
«Вряд ли один щуплый уголовник справился с двумя крепкими парнями, — сообщил источник, знакомый с материалами дела. — Евстратьев-старший уверяет, что ударил Сергея по голове всего четыре раза, но синяки и ссадины были и на руках, и ногах, и на спине. Более того, показания свидетелей очень противоречивы».
В краевом управлении СК от комментариев отказались. Однако, по данным РИА Новости, сейчас следователи проверяют нескольких оперативников, убедивших Филиппова написать, что украденный телефон он попросту потерял.
Захаровы намерены добиваться, чтобы ответственность за гибель сына понесли все участники драки. К тому же трагедия забрала еще одну жизнь в этой семье: 15 марта от инфаркта скончалась бабушка Сергея. Смерть внука подкосила ее здоровье.
«Спустя неделю после Сережиных похорон 16-летний Евстратьев звонил моему младшему сыну, который до этого якобы оскорбил его подругу, и угрожал, что пришлет к нему на разговор «своих шестерок», — добавляет жительница Танги Надежда. — Что это, как не АУЕ? Эти люди вообще не понимают, что такое гибель человека. Они тут же готовы устраивать новые разборки».
Тесное соседство
«Что ж ты, фраер, сдал назад», — в маршрутке Хилок — Чита гремит блатной шансон. По лицам пассажиров видно, что это никого не смущает, даже детей. А некоторым такие песни и вовсе приходятся по душе.
«Земеля, ты куда прешь без оплаты», — седой водитель с руками, полностью забитыми тюремными наколками, окликает пассажира. Шансонотерапия продолжается все 4,5 часа пути.
Мелькающие за окном поля и карликовые деревья чередуются с покосившимися избами небольших и порой полузаброшенных деревень. На этом фоне центр Читы выглядит довольно ухоженным. Однако и тут есть районы, где по ночам на улицу стараются не выходить даже местные.
«Пару месяцев назад во дворе поставили детскую площадку, мы очень обрадовались, — рассказывает о районе Антипиха Римма Василенко. — Думали, будут играть детишки, а подростки стали устраивать там пьянки. Старшие здесь до сих пор отнимают у младших деньги и еду. Весной одна десятиклассница сначала угостила моего девятилетнего сына насваем, а потом стала вымогать деньги. Я обращалась в полицию, но все без толку».
Раньше Антипиха была отдельным поселком с воинской частью. Когда гарнизон расформировали, людей в военной форме сменили так называемые смотрящие — сказалась близость колонии строгого режима № 5, расположенной в промзоне.
«Взаимодействие между зоной и местными очень тесное, — объясняет Римма. — Двух моих соседей посадили за попытку передать в ИК то ли телефоны, то ли наркотики. Сделать это их попросили, а возможно, просто заставили уголовники. Многие дети интересуются тюремной жизнью, а некоторые женщины считают своих мужей крутыми, если они побывали или находятся за решеткой».
На многих зданиях до сих пор встречаются надписи АУЕ, дворы и единственная школьная спортплощадка заполнены скитающимися без дела подростками. В районе практически нет спортивных секций и детских кружков. Зато есть круглосуточный магазин, где даже ночью любому продадут спиртное.
«Еще в 2018-м я просила администрацию открыть у нас музыкальную или художественную школу, но мне ответили, что якобы нет подходящих зданий, — жалуется Василенко. — Этой весной обратилась повторно, так как освободилось помещение бывшего реабилитационного центра. Никакой реакции».
Блатные методы
Общественник Сергей Котельников уверен: запрет на субкультуру АУЕ в Забайкалье не действует. «Тех, кто пропагандирует тюремную романтику в ВК, конечно, привлекают к уголовной ответственности. Но только этим ситуацию не исправишь. Во многих городах и поселках молодежи просто нечем заняться. Бывшие уголовники этим пользуются — вовлекают подростков в АУЕ и собирают с них деньги».
Это подтверждают недавние происшествия. В конце мая в поселке Карымское две девушки жестоко избили семиклассницу, требуя с нее 40 тысяч рублей за якобы потерянную золотую цепочку. Уголовное дело по статье «Вымогательство с применением насилия» возбудили лишь после того, как видеозапись разошлась в соцсетях.
Несовершеннолетнюю хулиганку отправили под домашний арест. Ее 23-летнюю подругу — в СИЗО. «Она жила с бывшим зеком и вела себя как ауешница, — рассказывает знакомая арестованной Марина. — Школьница же попала под влияние старшей и пыталась во всем ей подражать».
По словам девушки, на самом деле никакой цепочки не существовало, а упоминание о ней перед камерой было оправданием зверского избиения.
«Так делают многие ауешники, — добавляет Марина. — Как будто наказывают за воровство и демонстрируют, что так будет с каждым, кто возразит. Еще один их излюбленный прием — одолжить на время свою вещь, «погонять». Затем самим же выкрасть ее и трясти с человека деньги».
А 10 июня в Чернышевске толпа подростков устроила дебош в продуктовом магазине. Приехавшие на вызов полицейские скрутили особо активных хулиганов, но школьники попытались отбить их, напали на отдел полиции. Закидали здание камнями, разбили окно в дежурной части.
СК возбудил уголовное дело по статьям «Хулиганство» и «Оскорбление представителя власти». От комментариев ведомство воздержалось. РИА Новости выяснило: обвиняемых сейчас только трое, хотя нападавших было более двадцати. Следователи сразу просили отправить в СИЗО 22-летнего Алексея Михеева, однако этого удалось добиться только после обжалования решения районного суда в Забайкальском краевом.
Судя по пестрящей картинками с АУЕ странице Михеева во «ВКонтакте», он ярый приверженец экстремистского движения. Не отстают от него и несовершеннолетние друзья, регулярно публикующие блатные цитаты.
Общая проблема
Бороться с набравшим силу движением необходимо комплексно и при активной помощи властей, считает директор детского дома из села Колочное Татьяна Лоншакова. Она работает с трудными подростками с 19 лет. А с АУЕ столкнулась еще школьницей в городе Нерчинске, где на тот момент были расположены три колонии.
«Мне всегда очень жалко таких детей, они никому не нужны, — говорит Татьяна. — Я подготовила волонтерскую программу вовлечения подростков в альтернативную деятельность. Основная цель — развитие нравственных качеств: доброты, сопереживания и сострадания. Начинали с банальных акций типа очистки берегов рек от мусора. Помогали ветеранам войны. Не скрою, бывает сложно. Некоторые дети отказываются убирать мусор, потому что сами его не бросали. Тогда ищем другое направление, способное увлечь ребенка».
В 2010-м Татьяна устроилась в Центр психолого-педагогической помощи, где перевоспитывают трудных подростков. Многие уже были в наколках, носили кепки-восьмиклинки и не расставались с любимым атрибутом ауешников — четками. На исправление отводили всего три месяца.
«Контингент непростой, — вспоминает Лоншакова. — Один парень с ходу поинтересовался, отправляю ли я деньги на зону. Услышав отрицательный ответ, заявил, что разговаривать со мной не о чем. Немного подумав, я сказала, что, конечно, отправляю: ведь работаю официально и плачу налоги, часть которых идет на содержание заключенных».
За десять лет через программу Лоншаковой прошли почти тысяча трудных детей и подростков. Около 75 процентов удалось вытащить из криминальной среды. Они успешно оканчивают школы, поступают в техникумы и институты.
«На большинстве этих детей общество тогда поставило крест, — подчеркивает педагог. — На мой взгляд, сотрудники опеки, соцслужащие и ПДН зачастую не выполняют и 50 процентов своих обязанностей, делают все только для галочки. То же самое касается и чиновников — им главное, чтобы на бумаге все выглядело хорошо. Реальные судьбы людей их не волнуют».
Вот типичный пример. Волонтеры вместе с детьми-сиротами провели очередную акцию — высадили в Чите абрикосовую аллею. Обратились к властям с просьбой огородить деревья забором, чтобы защитить от проезжающих машин. Чиновники отмолчались. В итоге из 50 деревьев осталась лишь половина.
Сейчас Татьяна занимает руководящую должность и регулярно контактирует с властями, но деньги на волонтерскую программу все равно приходится искать на стороне. К счастью, по словам активистки, в Забайкалье много неравнодушных бизнесменов, спонсирующих различные детские мероприятия. Также помогают общественники.
Новый тренд
Двадцатичетырехлетний президент краевой федерации воркаута Николай Гончаренко родился и вырос в поселке городского типа Новоорловск. О движении АУЕ знает не понаслышке.
«У нас многие ребята раньше общались только «по понятиям», — рассказывает он. — Пили, курили, грабили квартиры. Мне это всегда было чуждо. Я же занимался физкультурой на турниках, ведь это доступно и бесплатно. Постепенно ко мне потянулись другие подростки, разглядевшие в спорте хорошую альтернативу».
Перебравшись в Читу, Николай продолжал пропагандировать здоровый образ жизни. Круг поклонников новой для региона улично-спортивной субкультуры — воркаута — расширялся. Гончаренко приглашали выступать на городских мероприятиях. Теперь его команда регулярно демонстрирует мастерство в детских домах и в отдаленных селах, где очень не хватает спортивных секций.
«Мало просто показать детям, что ты умеешь, — считает Гончаренко. — Важно им объяснить, что такое хорошо и что такое плохо. Мы много общаемся с подростками, стараясь донести до них, что пить, курить и воровать уже давно не модно. И если они хотят присоединиться к нам, придется оставить вредные привычки, прекратить вымогать деньги у сверстников. Многие парни, которые увлекались АУЕ, переходят к нам. Видят перспективу».
Проект Николая выиграл губернаторский грант. Спортсмен закупил оборудование, арендовал помещение и открыл второй в городе спортзал для детей и взрослых. Подросткам из бедных семей идут навстречу и разрешают посещать секции бесплатно.
По словам волонтеров, местные власти, которые долго вообще не признавали существование АУЕ, обвиняя в излишней шумихе журналистов, проблему уже не отрицают, однако денег на борьбу с экстремистским движением почти не выделяют — предпочитают отмалчиваться.
* Экстремистская организация, запрещенная в России.
