Музей ложки во Владимире, музей утюга в Переславле-Залесском, музей мыла в Шуе или музей гармони деда Филимона в Туле… Сегодня в России насчитывается около 500 частных музеев, и постоянно открываются новые. Как собрания диковин из частных коллекций превращаются в музейные экспонаты и становятся общим достоянием, какие трудности приходится преодолеть и зачем коллекционерам это нужно, выясняла «Лента.ру».
Явление это не ново. Считается, что первым русским частным коллекционерам, открывшим личное собрание для широкой публики, был сам Петр I, основавший Кунсткамеру еще в начале XVIII века. В XIX веке его примеру последовали граф Николай Румянцев, создавший первую публичную библиотеку, купец и меценат Алексей Бахрушин, основатель первого театрального музея, братья Третьяковы с их художественной галерей и многие другие. Однако большая часть этих музеев создавалась в столицах, сегодня же самые необычные, уютные и душевные музеи открываются именно в провинциальных городах, таких как Старица, где уже появились три подобных музея и на подходе еще два.
Старица — небольшой районный центр Тверской области, в верховьях Волги. Больше семи тысяч жителей. Два завода, несколько школ, больница, автостанция, рынок… И десятки старинных зданий: храмов, купеческих особняков, кузниц, торговых рядов, белокаменных заборов с низкими арочными воротами, резных наличников на деревянных домах…
Впервые я попала в этот город в 2010 году, когда мы с семьей стали ездить в Берново, где у нас сохранился родовой дом. Старица тогда представлялась унылым местом. Краеведческий музей с академической экспозицией, Свято-Успенский монастырь и обтрепанные ветром афиши «Цирк приехал!», изредка появлявшиеся на столбах, — вот и все развлечения, которые мог предложить город.
Лет пять назад Старица вдруг начала оживать. Сначала появился отель «Особняк» на улице Карла Маркса, аккуратно по-европейски отремонтированное здание, затем друзья по деревне рассказали, что в городе открылась пиццерия, где готовят очень вкусную пиццу. А два года назад, когда мы, переехав мост через Волгу, поднимались вверх по улице Ленина, в небе вдруг всплыл силуэт мельницы, тонко нарисованный на стене одного из домов, под самой крышей. И надпись: «Музей пекарского дела». Стало любопытно. Мы погуглили. Оказалось, в Старице действительно появился новый музей. И создали его два предпринимателя, Алексей Киселев и Валерий Фетискин. Местные жители, в свою очередь, рассказали, что, по слухам, бизнесмены хотели открыть пекарню и собирали старинную утварь для украшения зала. Но с пекарней не сложилось, а коллекция осталась. И превратилась в музей.
Музей пекарского дела
— Несколько лет назад мы приняли участие в конкурсе, который проводило министерство туризма Тверской области. Подали два проекта: музей фарфора и пекарского дела. Первый проект нам казался выигрышней, фарфор пользуется стабильным интересом у туристов. Но неожиданно выстрелил второй проект. И мы получили грант на пекарское дело! — рассказывает предприниматель Алексей Киселев о том, как на самом деле появился музей.
Скорее всего Алексей Киселев и его брат Валерий Фетискин никогда и не думали, что станут музейщиками. Им обоим по сорок с лишним лет, родились и живут в Химках. Получили образование в области менеджмента, а первым их делом стала логистическая компания по перевозке замороженных продуктов. В 2009 году предприниматели решили начать еще один бизнес в Старице, поскольку здесь у них живут родственники. Оценив исторический и культурный потенциал Верхневолжья, они сделали ставку на туризм и открыли небольшой, но современный отель, пиццерию и пару кафе — то есть то, чего не хватало городу, чтобы достойно встречать гостей.
Примерно в это же время бизнесмены увлеклись коллекционированием фарфора: статуэтки, каминные часы, посуда.
— Знаете, как бывает: ищешь одну вещь, а попадается что-то совсем другое? Вот так однажды мы искали на интернет-аукционе фарфор, а нам выскочила вафельница, — рассказывает Алексей. — Мы ее приобрели. За ней — другую. Вслед за вафельницами стали попадаться формы для куличей, пирогов…
Для того чтобы выставить свою коллекцию, бизнесмены приобрели каменный особняк XIX века, принадлежавший купцу Щукину. До революции на первом этаже этого дома находилась лавка, на втором проживал сам Щукин с семьей. Алексей и Валерий в бывшей лавке открыли кафе «Пельменная», а музей разместили в купеческих комнатах. Получилось два зала, небольших, но просторных: белые стены, светлые окна, высокий потолок декоративно обшит грубой доской, штукатурка местами снята так, чтобы была видна мощная кладка кирпичных стен. Три печи — голландская, облицованная кафелем в синий (кобальтовый) цветочек, русская и печь для промышленной выпечки хлеба. Печи, правда, топить нельзя из-за правил противопожарной безопасности, но все остальные экспонаты подлинные и все в рабочем состоянии.
Что тут можно увидеть удивительного? Во-первых, коллекцию тех самых вафельниц, с которых все началось. Чугунные, тяжелые, с длинными, как у кузнечных клещей, ручками и зубастой пастью. В Российской империи они во множестве выпускались на Каслинском чугунолитейном заводе.
Процесс выпечки был не прост: вафельницу надо было накалить в печи, раскрыть, залить тесто из муки, яиц, масла и меда, закрыть и снова сунуть в печь. И так раз пятьдесят, чтоб хватило на всю семью. Зато вафли выходили ароматными, мягкими и красивыми — формы для них украшали рисунками и орнаментами: от рыбок и раков до крестов и двуглавых орлов.
Затем пряничные доски. Пряники — одно из традиционных лакомств. Но вот форм для их изготовления сохранилось немного — доски гнили, сгорали в пожарах. Большинство экспонатов музея — доски, привезенные Алексеем и Валерием из Германии и Нидерландов, с королями, принцессами, птицами и зверями. Но есть и редкости. Например, форма для пряника из Смоленской губернии, вырезанная почему-то на доске от иконы. А также реплика доски с надписью «Старица» для знаменитого местного пряника.
Еще одно необычное собрание — формы для киселя. Трудно представить, но кисель когда-то пекли! Овес промывали, воду, в которой оставался крахмал, собирали, заквашивали ржаными корками, а потом заливали в форму и ставили томиться в печь. Кисели могли быть не только сладкими, но и сытными, их ели с медом, ягодами, маслом, луком, грибами. Дно формы часто украшали узором: цветами, птицами или теми же раками с тем расчетом, чтобы рисунок отпечатался на поверхности киселя.
А прямо за русской печью в дальнем зале воссоздана старинная кухня. И там целых два эксклюзива — первая чугунная плита и первый шкаф-холодильник. Оба предмета изготовлены на чугунно-литейном заводе Франца Сан-Галли в Санкт-Петербурге во второй половине XIX века. И оба были мечтой зажиточных домохозяек. Еще бы! На плите блюда можно было готовить по-модному: жарить, тушить, запекать, а не только варить и томить, как в печи. Что касается шкафа-холодильника, то он имел две камеры: в ту, что поменьше, закладывался лед, в другой, как в термосе, хранили продукты. В нижней части агрегата был устроен кран для слива талой воды. Такой холодильник можно было поставить прямо в доме, чтобы не бегать во двор на ледник.
Поиск необычных экспонатов Франца Сан-Галли — увлекательное занятие. Чугунную плиту, например, Алексей и Валерий обнаружили в одной из коммуналок на Лиговском проспекте в Санкт-Петербурге. Долгие годы хозяева не могли ее вытащить из квартиры — весила она 200 килограммов и не пролезала в двери. Чтобы извлечь ее, пришлось ломать стену, коммуналку все равно продавали. Другой экспонат — веялку для зерна — коллекционеры обнаружили также в Питере, в одном из офисов. И никто не смог им объяснить, что делает посреди приемного зала сельскохозяйственная техника XIX века с загадочной готической надписью на одной из стенок.
В то же время Алексей утверждает, что экспозиция музея на сегодняшний день сложилась и коллекционерам не хочется ее перегружать. Пополнять собрание они пока не планируют. Последнее, что они приобрели для музея, — церковная казна.
Фарфор
Сейчас Киселев и Фетискин сосредоточились на новом музее — фарфора, — вернувшись, по сути, к своему первому проекту. Как и в случае с музеем пекарского дела, для размещения коллекции они приобрели на улице Карла Маркса кирпичный дом XIX века — настоящий дом с мезонином. До революции это тоже был купеческий особняк, в советские годы здание отдали под Дом колхозника, а позднее под военкомат.
В музей мы пришли за пару недель до его открытия. В помещении завершались отделочные работы: лежали мешки цемента, пахло свежей известкой, сверлили и стучали рабочие. Но по стенам уже были расставлены витрины, и две смотрительницы распаковывали коробки с фарфором и расставляли по полкам фарфоровых пастушек, тарелки со сценами охоты, причудливые бутылочки из хрусталя.
По мере того, как собрание пополнялось, Алексей и Валерий выставляли некоторые экземпляры. Так, фарфоровые предметы украшали интерьеры отеля «Особняк», а чуть позже «Пельменной». А в 2019 году в краеведческом музее Старицы прошла полноценная выставка «Хрупкий мир фарфора», на которой из коллекционных статуэток кураторы собрали целые галантные сценки.
В новом музее вся коллекция будет распределена по трем залам: на первом этаже — столовая посуда, на втором в одном зале — статуэтки, в другом — керамика и стекло. В отличие от музея пекарского дела, раритетов в музее фарфора меньше, но кое-что все-таки есть. Например, сервиз, выпущенный товариществом Кузнецовых, клеймо на котором поставлено латинскими буквами. Оказалось, сервиз был выпущен в Риге, в 1919-1939 годах, то есть в тот период, когда Латвия была независимой. А среди стекла можно увидеть хрустальные ручки для окон Мальцевского завода, набор флаконов с парфюмированной водой для самостоятельного создания духов (и брошюру с инструкцией к нему!) или пузатую бутылку для минеральной воды «КеллерЪ и Ко».
— Эту бутылку я лично нашел в Ярославской области, где был с экспедицией на уборке в монастыре, — говорит Алексей. — И там в пруду выловил «Келлера». Спросил у матушки, она сказала: «Забирайте!»
Впрочем, интерес Старицкой коллекции фарфора не только в отдельных раритетах, но и в возможности сравнить изделия разных фабрик и мастеров и на этом сравнении лучше понять повседневную жизнь людей ушедшей эпохи.
— В нашей коллекции есть изделия всех трех знаменитых до революции заводов: братьев Корниловых, Гарднера и Кузнецова, — поясняет Алексей. — И они были ориентированы на разных клиентов. Так, люди состоятельные приобретали фарфор фабрики Корниловых — тонкие изделия с изящной росписью. К Гарднеру шли покупатели среднего достатка — за пестрыми сервизами с яркими чистыми красками. А товарищество Кузнецова и вовсе специализировалось на посуде, которая могла оказаться в любом доме — его белые тарелки с позолоченными каемочками можно было встретить даже у бедняков.
Музей русской печи
Создавая музеи, Киселев и Фетискин не ставили целью представить в них исключительно местные предметы. Скорее, они исходили из мысли, что Старица была зажиточным городом, и ее обитатели могли позволить себе заказать: мороженицу в Санкт-Петербурге, икорницу в Гусь-Хрустальном, а пряничную доску и вовсе выписать из-за границы. Но есть в городе музей, коллекция которого целиком и полностью собрана в Старице и окрестностях. Это музей русской печи на улице Гусева,12 — практически в городском парке.
Музей появился в городе тоже недавно — в 2019 году. Его открыли супруги Соколовы, Валерий и Светлана. Он — уроженец Ржева, она из Старицы. В конце 1980-х работали на Крайнем Севере, в Уренгое, а когда вернулись в 1990 году, купили в Старице каменный дом, который отремонтировали своими силами.
— Мне всегда были интересны старинные вещи, — рассказывает Валерий. — А их во время ремонта находилось немало. Первое, что я собрал, — коллекцию кованных гвоздей.
За гвоздями последовали старинные подковы, гири, безмены, самовары, чаны, утюги… Не успели супруги оглянуться, как чердак их дома оказался заполнен утварью разных эпох. Лет десять Валерий показывал свои сокровища друзьям на этом чердаке, а затем решил превратить коллекцию в полноценный музей. Нашел пустовавшее здание ДОСААФ, привел его в порядок, в маленькой комнате открыл автошколу, а бывший тир превратил в музейный зал. Кроме того, он обнес территорию рядом со зданием белокаменным забором и устроил во внутреннем дворике выставку старинных орудий труда — от кузнечных молотов и топоров до плуга и косилки на конной тяге.
В музее большая русская печь стоит прямо посередине зала. Она сложена местным матером Евгением Альбертовичем Боровским по всем правилам: с шестком, печурками, сводом, подом, полатями. У печки стоят лопаты, ухваты, кочерги, в подпечнике сложены дрова.
Во время экскурсий Валерий показывает, как ее растапливать. Это целое искусство. Сначала на шесток он складывает дрова, кладет бересту и трут из гриба чаги, на трут кресалом выбивает искру. Трут начинает тлеть, береста загорается, занимаются поленья. Уже горящие дрова Валерий задвигает кочергой в печь. И также на кочерге подбрасывает, если нужно, в топку поленья. В этой же топке, уже прогретой, выпекали прямо на камнях подовый хлеб, томили каши, щи и кисели. Ну а спали на полатях, среди подушек и тюфяков, набитых сеном.
Сама же коллекция старинных предметов размещена по стенам зала — на полках, столах, этажерках. Чего тут только нет: ступки, маслобойки, рубели, самовары, гармони, керосинки… На подоконнике лежит старинная пожарная каска. Большинство подобных предметов можно увидеть в любом музее русского быта. Но есть и уникальные экспонаты.
Например, кандалы. Настоящие, ножные, найденные в знаменитых Старицких каменоломнях. Испокон веков в этих краях по берегам Волги добывали белый камень, но в катакомбах трудились не только рабочие, но и каторжане.
Или старинные карбидные фонари — русские и немецкие. Принцип их действия был такой: в нижнюю часть клали кусочки карбида, сверху заливали воду. Вода капала на карбид, выделялся газ ацетилен, который выходил через трубочку в колбу и там поджигался. Горели такие фонари около часа, были просты в использовании, а потому широко распространены. Вплоть до 1930-х годов их вешали, например, на велосипеды.
А при входе в углу приютилась детская рессорная коляска с плетеным верхом. Такие коляски до революции в нашу страну привозили из Швейцарии, но поскольку лоза, из которой была изготовлена люлька, быстро гнила, детских колясок-корзинок сохранилось очень и очень мало.
Валерий и Светлана очень гордятся, что их коллекция составлена из местных предметов. И чтобы усилить этот эффект, они сделали совершенно необычную для частного музея витрину. Она посвящена палеонтологии верхневолжского края. За стеклом в свете ламп переливаются и аммониты, и белемниты — панцири вымерших головоногих моллюсков, которые дети зовут «чертовыми пальцами», и даже нижняя челюсть и бедренная кость мамонта. На полу стоит огромный расколотый надвое конкреций.
— Недалеко от нас, в сторону Твери, есть село Архангельское. Там идут разработки торфа, — поясняет Светлана. — Рабочие часто поднимают из земли фрагменты доисторических скелетов. В советские годы такие находки было положено сдавать государству, а теперь они не считаются редкостью. И один мужичок, который работает в этом карьере, привозит нам то бивни, то зубы, то мослы древних животных.
Несмотря на то что все три музея открылись накануне пандемии, недостатка в посетителях нет. Наоборот, туристы сейчас охотно едут в малые города и изучают их достопримечательности. А порой даже делятся с музеем своими знаниями или уникальными предметами быта.
— Как только мы открылись, нам понесли крынки, опарники, чугунки, — говорит Алексей Киселев. — В другой раз туристы помогли нам уточнить данные по экспонатам. У нас есть керамические формы для пирогов, но мы сомневались, какой они принадлежат губернии. Но как-то раз к нам приехала группа из Карелии, увидели формы и воскликнули: «Это ж наши!» Мы им были очень благодарны.
Светлана Соколова рассказывает, что в сентябре в Старице снимали фильм. И одна девушка из съемочной группы зашла в музей, увидела, сколько там разных разностей и… подарила коллекционерам швейную машинку. Старинный «Зингер», на котором когда-то строчила наряды ее бабушка.
В 2021 году Старицу включили в Большое золотое кольцо России. Это значит, что маленьким частным музеям будет куда расти. Планов на будущее у коллекционеров много. Валерий Соколов, например, готовится сделать отдельную экспозицию, посвященную русским дометрическим винным мерам, у него собралась уже внушительная подборка мерников, в том числе и «обманок». А Киселев и Фетискин хотят открыть в городе еще два музея — аптекарского дела (так как в Старице есть Аптекарский переулок) и медицинский. Они уже начали подбирать для них экспонаты — недавно, например, приобрели отличный аппарат Рива Роччи для измерения давления.
