Вот уже лет сто, а то и больше, человечество мечтает, размышляет, пишет, поёт, снимает фильмы о машинах, которые могут думать, рассуждать и, подобно нам, обладают разумом. Произведения литературного и кинематографического искусства — начиная с романа «Едгин», опубликованного в 1872 году Сэмюэлем Батлером, со статьи Эдгара Аллана По «Игрок в шахматы Мельцеля», с фильма «Метрополис» 1927 года — продемонстрировали миру идею, в соответствии с которой машины могут думать и рассуждать как люди. Причём, в этой идее нет ни магии, ни ещё чего-то фантастического. Те, кого захватывала эта идея, вдохновлялись автоматонами из глубокой древности и работами философов — таких, как Аристотель, Раймунд Луллий, Томас Гоббс и многих, многих других.
Идеи философов о человеческом разуме привели к вере в то, что рациональное мышление можно описать, пользуясь алгебраическими или логическими механизмами. Позже, с появлением электронных приборов, компьютеров и закона Мура, человечество попало в состояние постоянного ожидания того, что вот ещё немного — и появится машина, разум которой сравним с человеческим. Некоторые объявляли разумные машины спасителями человечества, а некоторые видели в этих машинах источник великого бедствия, так как полагали, что появление на Земле второй разумной сущности приведёт к уничтожению первой, то есть — людей.
