Продолжавшееся два года следствие по факту гибели АПЛ "Курск", как и только что начатое расследование катастрофы Ми-26 в Ханкале, не определилось в главном: что можно говорить открыто, а что - только в узком кругу посвященных.
Адвокат Борис Кузнецов, представляющий интересы нескольких десятков семей, чьи сыновья, отцы, мужья погибли вместе с "Курском", прямо заявил, чего хотят его доверители - знать правду, что в действительности случилось, как такое могло произойти и кто виноват.
Сообщалось, что в рамках этого уголовного дела признан потерпевшим 161 человек. Это близкие и родственники погибших. Их права, говорилось по завершении следствия, не будут ущемлены. Каждому потерпевшему обещана выписка из постановления о прекращении уголовного дела. Имелось в виду, что в этом документе будут изложены все обстоятельства катастрофы, за исключением сведений, составляющих государственную тайну.
В ответ на это Кузнецов и его коллеги-адвокаты настояли на праве своих доверителей знакомиться со всеми материалами дела. А в нем - 133 тома. И далеко не все потерпевшие в состоянии приехать в Москву, не говоря уже о том, чтобы изо дня в день ходить в прокуратуру и читать бесконечные протоколы допросов (их более 1200), акты осмотров, судебно-медицинских и технических экспертиз, заключения экспертов...
Трагедию "Курска", как личную беду, переживали в каждой российской семье. И тот, кто не строчкой в паспорте, а душой и помыслами связан со своей страной, кто сопереживает ее проблемам и, к слову сказать, исправно платит налоги в казну, - тот, думается, вправе знать, отчего это на плановых учениях, всего в ста милях от своего берега, вдруг пропадает новейший атомный подводный крейсер?
И почему более суток его не могут обнаружить, а когда находят и убеждаются, что случилась беда, ничем не могут помочь?
И как объяснить, что аварийный люк отсека-убежища, который в течение недели не могли отдраить наши всезнающие спасатели запросто открыли не знакомые с его устройством норвежские водолазы, допущенные сюда только на восьмой день?!
Два года нас кормили версиями, успокаивали отговорками и просили не торопить с ответами.
Вот поднимем лодку и разберемся, что случилось и кто виноват. Призвали на выручку великую державу Голландию. Ее граждане не кичились титулами, а с уверенностью профессионалов выполнили взятые на себя обязательства.
Подняли "Курск" - вопросов меньше не стало. Вот разберем завалы в носовых отсеках, снова говорили нам, найдем вахтенные журналы и речевые регистраторы - все станет ясно. Разобрали, нашли - разгадки не наступило.
Назначили экспертизы, провели дорогостоящие эксперименты, круг вопросов сузился, но на главный из них - почему рванул боезапас? - взгляды у членов комиссии, как и прежде, расходятся.
Была надежда, что преодолеть разногласия удастся, когда поднимут первый отсек. Но с ним, вопреки первоначальным планам, решили не церемониться - подорвать на дне, да и дело с концом.
В итоге, не подняв и не обследовав детально разрушенные конструкции первого отсека, так и не смогли переубедить тех, кто не признает версии "самопроизвольного взрыва торпеды". Бывший командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов остался при своем убеждении, что в гибели "Курска" виновата "третья сила". И в этом он не одинок.
Когда стало очевидным, что версия столкновения, которой на первых порах придерживалось флотское руководство, не получает документального подтверждения, на смену ей была выдвинута новая:
- Если поднять и тщательно "просеять" железо первого отсека, не исключено, что там обнаружатся фрагменты американской торпеды МК-48. Или нового, пока не известного нам аналога...
Можно лишь догадываться, на чем основан этот более чем серьезный намек, который приписывают адмиралу Попову. Его можно подвергать сомнению, оспаривать и даже опровергать. Но только не игнорировать. Ведь уже само по себе подобное заявление из уст адмирала, пусть и в отставке, но еще не потерявшего уважения во флотской среде, способно разжечь нешуточные фантазии, посеять среди бывших подчиненных недоверие к официальной информации, к тому, что поступает к ним по команде.
Такая ржа опасна тем, что разъедает души.
А вовсе не только корпуса торпед, что демонстрировали журналистам на пресс-конференции по итогам расследования. Искореженные части резервуара окислителя, откуда, по официальной версии, и проистекал первый взрыв, реальные, но, увы, немые свидетели случившейся драмы.
Некачественный сварной шов, бракованная или просто выслужившая свой срок резиновая прокладка, незамеченная вовремя коррозия, операторская небрежность или то и другое вместе - суть одна: ржа.
Халтура. Беспечность. Авось.
Или, как выразился Генеральный прокурор, "традиционное отечественное разгильдяйство".
Сколько здесь и впрямь "традиционно отечественного", уходящего к истокам национального характера, а сколько привнесенного за годы социальной уравниловки, ударных пятилеток, показухи и коллективной безответственности вкупе со всеми гримасами последнего десятилетия реформ, включая катастрофическое снижение исполнительской дисциплины вообще и падение престижа военной службы в частности, - пусть об этом судят психологи заодно с коллегами-социологами.
А мы намереваемся обратиться к фактам, документально установленным в ходе расследования. "Российская газета" и собственными силами вела поиск ответов на мучившие всех вопросы. В редакции накопилось немалое количество фактической информации, экспертных оценок, мнений авторитетных специалистов. Теперь они подкреплены и существенно дополнены официальными материалами следствия, к которым получили доступ лица, признанные потерпевшими, и их адвокаты.
Готовя сегодняшнюю публикацию, мы исходили из понимания, что к сведениям, составляющим государственную тайну, не могут быть отнесены факты вопиющих нарушений и прямого неисполнения своих прямых обязанностей должностными лицами, которые в совокупности дали повод заявить о служебном разгильдяйстве как первопричине аварий и техногенных катастроф.
Вся военная реформа, все наши действия направлены на то, говорил недавно и Президент Путин, чтобы подобных трагедий не происходило. Но по его же словам, анализ показывает, что в основе таких катастроф лежит "ненадлежащее исполнение должностными лицами прямых обязанностей".
Как отметил глава государства, пресловутых "стрелочников" искать не нужно. Но все, от самых высоких начальников до прямых непосредственных исполнителей, должны четко понимать свою меру ответственности.
И нести эту ответственность.
1. Какую задачу выполнял "Курск"
Согласно плану учений, разработанному в штабе Северного флота, подводные лодки, в том числе К-141 "Курск", должны были обнаружить и атаковать корабли условного противника. Экипажу Геннадия Лячина предстояло выполнить ракетную стрельбу по мишени 11 августа, а на следующий день - условную ракетную стрельбу по авианосной многоцелевой группе и вслед за этим "развить успех применением торпедного оружия".
В соответствии с боевой задачей в 22.30 десятого августа 2000 года "Курск" вышел из губы Западная Лица и к 10 часам следующего дня прибыл в заданный район. До 13 часов корабль совершал маневрирование, после чего произвел ракетную стрельбу одной крылатой ракетой "Гранит" по назначенной цели.
12 августа в период с 11.30 до 14 часов экипаж К-141 должен был произвести атаки двумя практическими торпедами (65-76А и УСЭТ-80) по корабельной поисково-ударной группе в составе тяжелого атомного ракетного крейсера "Петр Великий", больших противолодочных кораблей "Адмирал Чабаненко" и "Адмирал Харламов". При этом практическая торпеда УСЭТ-80 была укомплектована аккумуляторной батареей новой разработки, и проведение боевого упражнения совмещалось с ее контрольно-серийными испытаниями.
В 6 часов 8 минут 12 августа с "Курска" донесли на КП о занятии установленного района действий и готовности к выполнению торпедных стрельб. А в 8 часов 35 минут крейсер "нанес" условный ракетный удар 24 крылатыми ракетами по надводным кораблям "противника", о чем в 8 часов 51 минуту командир доложил на командный пункт Северного флота.
И это была последняя информация с "Курска".
Правда, если не считать установленного следствием факта, что в 11 часов 9 минут, когда "Петр Великий" подходил к району предполагаемого местонахождения К-141, командир гидроакустической группы надводного крейсера старший лейтенант А.Лавринюк обнаружил посылки гидролокатора в виде импульсов, которые обычно исходят от подводных лодок в результате их действий, связанных с определением дистанции до надводных кораблей перед торпедной атакой.
После этого, приблизительно в 11 часов 30 минут, А.Лавринюк зафиксировал на экране гидроакустического комплекса по пеленгу 96б вспышку, одновременно с которой в динамиках центрального гидроакустического поста послышался хлопок. Чуть позже по корпусу корабля был нанесен достаточно сильный внешний гидродинамический удар. О зафиксированных событиях акустик доложил в боевой информационный центр, на ходовой мостик и в центральный командный пункт, однако руководители учений данным фактам значения не придали, поступившая информация классифицирована не была.
"Петр Великий" и другие входившие в отряд корабли проследовали через весь район предполагаемых действий "Курска" и в 14.15 вышли за его пределы. Торпедной атаки не наблюдалось. Донесения о причинах с подводной лодки не последовало. Руководитель учений адмирал Попов принял решение вывести из ордера "Петр Великий" и оставить его на кромке района. В ожидании всплытия "Курска" и для выяснения причины невыполнения торпедной атаки, заявит комфлота на первом допросе.
А сам командующий примерно в это же время и вовсе покинет район учений - воспользовавшись вертолетом, переместится с палубы корабля на берег.
О том, что в это время происходило на "Курске", мы узнаем лишь два месяца спустя, когда водолазы обнаружат первые записки.
"Шансов, похоже, нет, процентов 10-20", - трезво оценивая ситуацию внутри отсека-убежища, ставшего западней, признается в те минуты листку бумаги капитан-лейтенант Дмитрий Колесников.
В тот же день в теленовостях пройдет записанное на пленку интервью адмирала Попова: учения завершаются, все поставленные задачи успешно выполнены...
"В 9-м отсеке 23 человека. Самочувствие плохое. Ослаблены действием СО при БЗЖ... - это уже из другой записки, имя автора которой по этическим соображениям до конца следствия не оглашалось. - Давление в отсеке 0,6 кг/м2. Кончаются В-64. При выходе на поверхность не выдержим компрессию... Не хватает... Отсутствуют... Протянем еще не более суток..."
Теперь можно сказать: записку, что обнаружили в одежде командира трюмной группы дивизиона движения капитана-лейтенанта Рашида Аряпова, написал не он. Ее автор - инженер группы БЧ-5 капитан-лейтенант Сергей Садиленко.
"Здесь темно писать, но на ощупь попробую... - это опять Дмитрий Колесников. - Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/с отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо..."
Судьбе было угодно, чтобы другие люди это прочитали. Перед самообладанием молодого офицера роняют головы на грудь не только друзья-одногодки, но и старые морские волки, фронтовики, тертые не в одной переделке ветераны-подводники...
Мужество не имеет сравнительной степени. Оно остается Мужеством даже тогда, когда на поверку оказывается расплатой за чье-то профессиональное невежество, брак, преступную самонадеянность или просто разгильдяйство.
2. Почему так долго не могли обнаружить пропавший корабль
В 16 часов 35 минут, не дождавшись планового донесения от К-141, на "Петре Великом" стали вызывать его по звукоподводной связи (ЗПС), однако ответ на вызовы не последовал. Не было донесения от "Курска" в указанные часы и на командный пункт Северного флота.
В 17.20 оперативному дежурному Северного флота от начальника штаба флота вице-адмирала Моцака передано приказание: "Спасательному судну "Михаил Рудницкий" установить готовность к выходу в море 1 час. Отсутствует плановое донесение от подводной лодки К-141".
С 18.14 по приказанию начальника штаба Северного флота была начата поисково-спасательная операция, в которой приняли участие двенадцать боевых кораблей, 21 спасательное судно, пять самолетов Ил-38 и шесть вертолетов, а также два водолазных судна и специальный аппарат спасательной службы Норвегии.
В 19.30 командующий Северным флотом адмирал Попов назначил руководителем поисковых работ начальника управления боевой подготовки СФ вице-адмирала Бояркина.
В 19.47 с "Петра Великого" стали вызывать "Курск" на всплытие разрывами гранат - это делается в экстренных случаях. В 20 час. 27 мин., 20 час. 42 мин., в 21 час. 02 мин., 21 час. 37 мин. и в 22 час. 24 мин. произведены очередные серии гранатометания для вызова АПК "Курск".
В 22 часа 30 минут в связи с тем, что лодка не всплыла и не вышла на связь, ТАРКР получил приказ войти в район действия подводной лодки и дать ей сигнал на экстренное всплытие, что и было сделано. Однако эти действия каких-либо результатов не дали.
В 00 часов 30 минут 13 августа кораблю была поставлена новая задача - поиск затонувшего объекта в районе действия ПЛ "Курск". В связи с этим "Петр Великий" вышел в координаты, которые были зафиксированы в момент сообщения акустика о сигналах подводной лодки и хлопке, а затем вошел по пеленгу полученного сигнала в данный район. Через некоторое время на эхолоте появилась аномалия, которая могла обозначать большой объект, лежащий на дне.
Корабль стал ходить в непосредственной близости от этого места, пытаясь обнаружить на поверхности воды следы, указывающие на аварию подводной лодки (пятна мазута, топлива, пузырьки воздуха, аварийные буи), однако визуально установить ничего не удалось. Одновременно с этим акустик сообщил, что в районе аномалии он слышит механические звуки, похожие на стук, однако точно определить их происхождение и что они обозначали, не удалось. Но, как было заявлено, согласно сигналам азбуки Морзе ни сигнала "SOS", ни сигнала о поступлении воды они не обозначали. Утверждается, что стуки были слышны примерно до 3 часов 30 минут 13 августа...
В 8.31 с борта "Петра Великого" наблюдали буй, заглубленный на три метра, диаметром около 70 сантиметров, окрашенный в светло-зеленый цвет. Примерно в это же время эхолот показал уменьшение глубины под килем со 104 до 84,86 метра.
В 11.40 в район обнаружения аномалии прибыло спасательное судно "Михаил Рудницкий", а также большие противолодочные корабли "Адмирал Харламов" и "Адмирал Чабаненко", после чего кораблю "Петр Великий" была поставлена задача обеспечить всем необходимым команду спасательного отряда.
В 11. 40 с рейда Териберский в район поиска пропавшей ПЛ вышел ТАВКР "Кузнецов" с командующим Северным флотом на борту.
В 14. 48 адмирал Попов прибыл на борт ТАРКР "Петр Великий" и вступил в общее руководство поисково-спасательной операцией.
13 августа в 18 час. 15 мин. подводный аппарат АС-34, спущенный под воду со спасательного судна "Михаил Рудницкий", обнаружил засветку на экране эхолокатора. В 18 час. 32 мин. подводный аппарат произвел аварийное всплытие. По докладу командира, на скорости 2,5-3 узла аппарат ударился о стабилизатор ПЛ, и оператор визуально наблюдал винты лодки.
К поискам пропавшего атомохода была подключена и авиация Северного флота. В 18.50 двенадцатого августа получил команду на взлет с задачей поиска подводной лодки в районе учений экипаж противолодочного самолета Ил-38. Однако с воздуха "искомый объект" обнаружить не удалось, и в 21.30 экипажу поступило указание вернуться на базу.
На следующий день поиск подводной лодки с самолета продолжился в том же районе с 8 час.05 мин. до 16 час. 05 мин., но результатов не принес.
Тогда же, 13 августа, в 14.10 получил указание вылететь на противолодочном самолете Ил-38 в район поиска АПЛ "Курск" заместитель командира эскадрильи майор В. Пономарев. В воздухе поступило указание с ТАВКР "Петр Великий" вести поиск в определенных координатах с целью обнаружения плавающих предметов и масляных пятен. Примерно в 16.30 в точке Ш 69042' Д 37052' были обнаружены плавающие на поверхности канат, кусок материи бирюзового цвета диаметром около метра, кусок материала светлого цвета, похожего на пластик, размерами 2 х 3 метра, продолговатый предмет красного цвета длиной 3-4 метра. Об обнаружении предметов было доложено на ТАВКР "Петр Великий", а на месте установлен радиобуй.
В 17. 44 в точке с координатами Ш 69038' Д 37034' обнаружено масляное пятно размером по диагонали около 300 метров. Для его обозначения сброшены два радиобуя.
При втором проходе над этим местом летчики наблюдали выход на поверхность воды свежего масляного пятна круглой формы с радиусом около 100 метров...
В 19.55 экипаж самолета получил указание возвращаться на базу, а также информацию с ТАВКР "Петр Великий" о том, что "объект на 99 процентов обнаружен"...
3. Почему не всплыл сигнальный буй
Предусмотренное проектом и установленное на "Курске" выпускное аварийно-информационное устройство, которое в случае нештатной ситуации на подводной лодке должно автоматически вплыть, передать точные координаты терпящего бедствие корабля и характер случившегося (пожар, затопление, опасный дифферент) и тем самым ускорить поиск и оказание помощи, своей миссии в критический момент не выполнило.
К подводным звукам и шумам в эфире тщетно прислушивались 12-13 августа акустики и связисты, а моряки с надводных кораблей до рези в глазах, но все так же безуспешно буравили морские волны.
Ярко раскрашенный, издали напоминающий большой спасательный круг, этот самый сигнальный буй после подъема атомохода был обнаружен на своем штатном месте в районе седьмого отсека. Как свидетельствует протокол осмотра, "внешних повреждений не обнаружено, устройство расположено штатно в корзине, зазоры между устройством и корзиной на вид штатные, без видимых загибов..."
Участвовавший в осмотре специалист - командир группы связи временного экипажа капитан-лейтенант А.Жихарев по результатам внешнего осмотра сделал вывод, что буй В-600 был полностью готов к применению по предназначению. То есть к автоматическому всплытию после отдачи сигналов с контрольных приборов, расположенных во 2-м и 3-м отсеках, а также при критических погружениях подводной лодки на предельную глубину (более 750 м) либо при давлении в третьем отсеке более 8 атмосфер (при его затоплении на глубину более 85 м).
Этот сугубо предварительный вывод об исправности установленного на "Курске" выпускного аварийно-информационного устройства был документально подтвержден комиссией перед его демонтажом для отправки на экспертизу.
При детальном осмотре устройства в КБ "Связьморпроект" установлено, что аварийный буй как целостная система исправен, однако сигнал на срабатывание в момент катастрофы на него не поступал.
Почему - это уже следующий вопрос, на который предстояло дать ответ следственной группе, в те дни только приступавшей к разборке нагромождений в носовых отсеках лодки. Шансов, что в этих завалах удастся обнаружить уцелевшими приборы управления выпуском буя, было очень немного. Но кропотливая и предельно тщательная работа следователей и технических специалистов была в итоге вознаграждена. Если то, что было установлено, можно назвать вознаграждением...
А выяснить удалось следующее.
В приборе управления выпуском, изъятом из завалов третьего отсека, отсутствует на штатном месте ключ пуска, что и явилось основной причиной несрабатывания аварийно-сигнального буя.
Впоследствии проведенной по делу судебно-технической экспертизой всего выпускного аварийно-информационного устройства было подтверждено, что в момент катастрофы его приборы находились в положении, не обеспечивающем возможность отделения сигнального буя от подлодки и передачи им аварийной информации.
При этом открылась картина откровенно удручающая.
Пускового ключа на штатном месте не оказалось, зато в том же приборе, в приемном отверстии датчика затопления, обнаружена неснятая технологическая заглушка, что исключило возможность выдачи автоматического сигнала при затоплении третьего отсека на глубину 85 метров.
Кроме того, в выпускном аварийно-информационном устройстве В-600 не могло быть развернуто и использовано по назначению пневматическое антенное устройство, с помощью которого передающая антенна переводится из походного (свернутого) положения в рабочее (на высоту более семи метров) и удерживается в течение 5 суток при волнении моря до 8 баллов.
А причина все та же - еще одна "маленькая" небрежность "сборщика Иванова", беспечность "контролера Сидоровой", благодушие и самонадеянность "военпреда Петрова", у которых, конечно же, есть настоящие имена и конкретные должностные обязанности.
Характерная деталь: в антенном устройстве на флажке предохранительной чеки есть даже специальная надпись: "Снять после установки пиропатронов". Но ее не сняли - ни во время сборки на заводе (ФГУП "Электроприбор", Москва), ни при техническом обслуживании, которое ежегодно должно проводиться специалистами ВМФ.
Как установлено в ходе административного расследования, злополучный прибор поступил на ПО "Севмашпредприятие", где строился "Курск", в собранном и опломбированном виде. Перед установкой на штатное место прошел входной контроль и стендовые проверки. На этапе швартовных и ходовых испытаний полагающиеся работы выполнены в полном объеме. Все виды испытаний предъявлены ОТК и приняты. Изделие было опломбировано и установлено на заказе.
Как указано в эксплуатационной документации на устройство В-600, непременным условием является ежегодное, с обязательным снятием прибора, техническое обслуживание в условиях береговой мастерской с привлечением представителей промышленности.
Однако за весь период его эксплуатации на "Курске" (с 1994 г. по 2000 г.) подобное ТО ни разу не проводилось. Весной 2000 года произведено продление срока службы комплекса до 1 апреля 2001 г. Но так как во время освидетельствования вскрытие самого прибора не проводилось, сделан вывод о том, что обнаруженная в пироголовке пневматического антенного устройства предохранительная чека была установлена еще на заводе (ФГУП "Электроприбор", Москва).
Одновременно выяснилось, что этим же изготовителем установлена и упомянутая технологическая заглушка на прибор, которая исключила возможность выдачи на всплывающий буй автоматического сигнала "Затопление".
Также установлено, что все виды испытаний и приемка выпускного аварийно-информационного устройства произведены в 1994 году 376-м Военным представительством Минобороны РФ.
На основании материалов административного расследования сделан вывод о том, что технологическая заглушка и предохранительная чека не были сняты по халатности представителей промышленности при проведении окончательной сборки устройств. В ходе этого же административного расследования осмотрены аналогичные приборы на других подлодках Северного и Тихоокеанского флотов, однако подобных нарушений не выявлено.
Нельзя замолчать и самое горькое обстоятельство в истории с аварийным буем.
Согласно выписке из Типовых корабельных расписаний для личного состава крейсерских подводных лодок проекта 949А, к которым принадлежал "Курск", обязанность по подготовке к работе изделия В-600 в момент приготовления корабля к бою и походу возложена на командира группы связи боевой части связи (БЧ-4). О готовности к бою и походу командир группы связи докладывает командиру боевой части.
Место командира группы связи БЧ-4 по расписанию находится в третьем отсеке. И именно командир группы связи перед выходом АПРК "Курск" в поход десятого августа обязан был вставить на штатное место в выпускном приборе ключ пуска, который при нахождении корабля в базе хранится в сейфе командира боевой части. По неустановленным причинам этого сделано не было.
- Может, я знаю причину, - с болью в голосе отозвался на мой звонок Анатолий Павлович Рудаков, отец погибшего на "Курске" Андрея Рудакова, капитана 3 ранга, командира БЧ-4. - Этот самый буй попортил им крови, еще когда в Средиземку ходили. Та еще техника! Только и думали, чтобы ненароком не потерять. Про эту старую болячку вам любой подводник расскажет.Случалось, буй даже приваривали, какая уж тут автоматика...
Так ли было на "Курске", как говорит потерявший сына отец, тоже в прошлом моряк, судить не берусь. Во всяком случае, допрошенный
Допрошенный по делу в качестве свидетеля начальник управления связи Северного флота контр-адмирал В. Соколов не смог объяснить причин грубейших нарушений порядка проведения регламента и ремонта изделия В-600, равно как и его эксплуатации на АПРК "Курск".
Допрошенный по делу в качестве свидетеля начальник 376-го Военного представительства МО РФ капитан 1 ранга И.Яковлев сообщил, что документы об испытаниях и приемке комплекса В-600 для АПРК "Курск" уничтожены по акту в 1999 году в связи с истечением срока их хранения. Причины выявленных нарушений приемки и эксплуатации изделия, заявил свидетель, ему неизвестны...
Таким образом, делает вывод следствие, установлено, что в момент катастрофы, произошедшей на АПРК "Курск", штатное изделие связи "находилось в состоянии, не обеспечивающем возможность отдачи от подлодки выпускного аварийно-информационного устройства и передачи им информации о катастрофе".
Непосредственной причиной несрабатывания явилось то, что командир группы связи БЧ-4 перед выходом АПРК "Курск" в поход 10 августа 2000 года вопреки действующему требованию не выполнил свои обязанности по подготовке к работе изделия В-600. Отсутствие ключа на штатном месте исключало работу изделия даже при теоретическом отсутствии упомянутых выше нарушений, допущенных представителями промышленности.
В свою очередь командир БЧ-4, несмотря на сделанные им в вахтенном журнале 8, 9 и 10 августа 2000 года записи о готовности личного состава боевой части и всех средств связи к бою и походу, не проконтролировал действия своего подчиненного, допустив выход подводной лодки в море с отключенным изделием В-600.
Эти обстоятельства, делает мягкий заключительный вывод следствие, "существенно затруднили поиск АПРК "Курск" в Баренцевом море после катастрофы и проведение спасательной операции..."
Антигосударственная тайна-II
Как не была подготовлена спасательная операция
План поисково-спасательного обеспечения (ПСО) намеченных на 10-12 августа учений Северного флота - тот, что на бумаге, - был разработан капитаном 1 ранга А. П. Тесленко, начальником управления поисковых и аварийно-спасательных работ в штабе Северного флота. По заключению экспертов, разработан с многочисленными недостатками, подписан и утвержден не теми должностными лицами флота, которые по своему служебному положению должны были это сделать. В этом плане оказались не предусмотрены многие вопросы ПСО, которые возникали при проведении фактических спасательных работ в районе катастрофы.
Установлено также, что начальник штаба флота вице-адмирал М.В. Моцак и капитан 1 ранга А.П. Тесленко в течение длительного времени не выполняли требований Главного штаба ВМФ по подготовке подчиненных им сил флота к спасательным действиям, игнорировали приказы о проведении учений, определяющих специальную выучку личного состава и готовность технических средств.
В частности, начштаба флота, начальник управления боевой подготовки вице-адмирал Ю.И. Бояркин и уже упоминавшийся капитан 1 ранга Тесленко не выполнили требований директивы Главного штаба ВМФ: скорректировать план боевой подготовки на летний период обучения и провести в августе 2000 года совместные учения "по оказанию помощи экипажу подводной лодки, лежащей на грунте, а также по оказанию помощи аварийному высокобортному кораблю с массовым спасением личного состава, плавающего на воде".
Увы, видно, теперь суворовские заповеди у большезвездных командиров не в чести. А на флоте - особенно. Не подготовили специальных учений - пришлось учиться заколачивать гробы.
Как установлено следствием, из-за ошибочных решений командующего флотом адмирала В.А. Попова, под чьим непосредственным руководством проходили учения 10-12 августа, неправильной оценки ситуации его подчиненными АПРК "Курск" был объявлен аварийным только в 23 часа 30 минут 12 августа - с опозданием на 9 часов.
А обнаружен лежащим на грунте был через 31 час после гибели.
И это при том, что в учениях были задействованы и находились в непосредственной близости от "Курска" еще пять подводных лодок, девять крупнейших надводных кораблей, девять вспомогательных судов, включая спасательные, двадцать два самолета, одиннадцать вертолетов, десять береговых частей - связи, разведки, обеспечения...
Вывод экспертов сух и этим беспощаден: должностные лица Северного флота и подчиненные им силы оказались не готовыми к оказанию помощи экипажу АПРК "Курск" и не справились с задачами, которые возлагаются на силы ПСО Северного флота в конкретной аварийной ситуации...
4. Как долго стучали с "Курска", и стучали ли вообще
В 4.30 тринадцатого августа гидроакустики крейсера "Петр Великий" в точке с координатами Ш=69б37'89'' Д=37б32'43'' наблюдали стуки, похожие на сигнал "SOS". В 4 час. 38 мин. определены точные координаты источника стука - Ш=69б37'8'' Д=37б33'3''.
В 5.07 гидроакустики на том же корабле наблюдали звуки, похожие на завывание и скрежет.
В 5.30 после посылки станцией звукоподводной связи на крейсере прослушивался сигнал, похожий на "SOS".
В 15.43 того же дня получен доклад со спасательного судна "Михаил Рудницкий": "Обнаружил работу "стукача" по пеленгу 199(б".
В период с 15.53 до 15.57 на "Петре Великом", "Михаиле Рудницком" и "Адмирале Харламове" неоднократно наблюдали подводные удары и стуки.
Из свидетельских показаний командира штурманской боевой части крейсера "Петр Великий" капитана 3 ранга Е.Голоденко следует, что примерно в 1 час. 20 минут 13 августа, находясь на ходовом мостике, он слышал стуки, которые представляли собой серию из 6-7 ударов на каждый запрос кодовой связи. Присутствовавший на мостике флагманский специалист радиотехнической службы пояснил, что это отвечает в автоматическом режиме станция, которая находится на борту подводной лодки. Кроме того, через динамики ходового мостика он также слышал стуки, которые можно было принять за сигнал "SOS".
Аналогичные показания дал командир радиотехнического дивизиона капитан-лейтенант О.Ю.Острянин и гидроакустик матрос О.Л.Зырянов.
Зырянов, в частности, сообщил, что в 8 часов 13 августа заступил на вахту по наблюдению за подводной обстановкой. В это время он слышал стуки, которые представляли серию тройных ударов, повторяющихся через равные промежутки времени. Кроме них были также стуки металлического тона, которые согласно азбуке Морзе могли обозначать три точки и три тире.
Согласно показаниям Острянина, стуки были слышны и 14 августа, но к вечеру они стали одиночными, а затем совсем прекратились.
Проведя многочисленные опросы тех, кто слышал подобные стуки, а также тех, кто мог и должен был их зафиксировать с помощью технических средств, организовав специальную акустико-фонографическую экспертизу, следствие в итоге склонилось к выводу, что многократно упоминаемые в показаниях по делу шумы и стуки, ранее классифицированные экспертами как сигналы бедствия, "издавались не из АПРК "Курск", а из подводной части надводного корабля, находившегося вне пределов гибели подводного крейсера".
Как намекают не раз выходившие на подобные учения офицеры-североморцы, это могли быть "проделки" норвежского разведывательного судна "Марьята". С какой целью, если и вправду так, это нужно было делать норвежцам, вразумительно объяснить не смог никто.
5. Что мешало отрыть аварийный люк
Как признал на допросе командир спасательного судна "Михаил Рудницкий" капитан 2 ранга Ю.А. Костин, ему было известно, что учения начались, но никаких задач о заступлении в силы поисково-спасательного обеспечения кораблю и экипажу не ставилось. Готовность к выходу в море составляла два часа, к ПСО - четыре.
По этой причине только около часа ночи 13 августа "Михаил Рудницкий" со спасательными глубоководными аппаратами АС-32 и АС-34 вышел в море. С этого момента, по словам Костина, руководство кораблем и личным составом перешло к находившемуся на борту капитану 1 ранга А.П.Тесленко. О причине выхода в море и маршруте движения, по словам того же Костина, никто на борту не знал.
Приблизительно через шесть часов от Тесленко была получена команда идти к берегу за остров Кильдин к находящемуся там спасательному буксиру СБ-523. Однако в результате ошибочных расчетов "Михаил Рудницкий" совершил неверный маневр и не встретился с буксиром.
Из-за перемены курса было потеряно полтора часа.
Лишь к девяти утра этот спасательный корабль пересек юго-западную кромку условного района боевых действий и установил связь с руководителем сил поиска на "Петре Великом".
Как отмечалось выше, обнаружить точное местонахождение "Курска" на грунте удалось примерно в 18 часов 30 минут 13 августа при погружении аппарата АС-34. Произошло это, по признанию командира группы подводных лодок специального назначения С.Ю. Перцева, при следующих обстоятельствах.
Около 17.00 подводный аппарат АС-34 погрузился и приступил к поиску АПРК "Курск" на грунте. А в 18.30 аварийно всплыл, поскольку столкнулся под водой с винтами неподвижной подводной лодки.
Согласно показаниям командира АС-36 А.И. Калугина, его аппарат принимал участие в спасательных работах лишь в период с 13 часов 45 минут до 17 часов 50 минут 19 августа. За это время было выполнено пять попыток сесть на аварийно-спасательный люк девятого отсека подводной лодки, три раза они пытались присосаться - то есть сесть на комингс-площадку и откачать воду из камеры присоса. Однако эти усилия были безрезультатными.
Как пояснил командир, АС-36 построен шесть лет назад. До 1999 года в реальных условиях свойственные аппарату задачи не отрабатывались. Только в августе 99-го Калугин и еще четыре члена его экипажа были откомандированы на АС-34 для участия в учениях.
А 18 августа 2000 года при погружении АС-36 на глубину 110 метров в аппарат под давлением десять атмосфер стала поступать вода - из-за негерметичности в клапане системы осушения, замещения и дифферентовки. С момента государственных испытаний в 1996 году этот аппарат вообще не спускался на воду, поэтому возможности выявить данную неисправность на суше не представлялось возможным.
Все эти факты, полагает следствие, свидетельствуют о низком техническом состоянии подводных аппаратов и спасательных судов, невысоком профессиональном уровне членов экипажей и руководителей спасательной операции.
Так, 14 августа в результате некомпетентных действий должностных лиц Северного флота при спуске АС-34 в условиях штормящего моря из-за ударов о борт "Михаила Рудницкого" было разрушено навигационное оборудование на аппарате, а сам он выведен из строя.
Только в результате поломок оборудования кораблей и специальных аппаратов в ходе бесславно завершившейся для нашей страны спасательной операции государству причинен ущерб на сумму свыше 1,6 миллиона рублей, отмечается в прокурорском расследовании.
В целом, как следует из заключения оперативно-тактической экспертизы, подготовка судна "Михаил Рудницкий" и специальных спасательных аппаратов АС-32, АС-34, АС-36 к использованию по прямому назначению признана неудовлетворительной.
Всего один пример. Шестнадцатого августа с "Михаила Рудницкого" на "Петр Великий" была передана телеграмма следующего содержания: "Для ремонта АС-34 нужны: ключи разводные, торцевые от 5 до 24 мм - 5 комплектов, две ручные дрели со сверлами от 2 до 16 мм - 2 комплекта, расходный материал поранит - 0,5-5 мм - 10 листов, резина 0,1 мм и более - 10 листов, ПГВ-2 (гидравлика) - 100 кг, зарядное устройство к радиостанции "Рея" - 2 комплекта".
Рутинный, в общем, эпизод. Но примечательно в нем то, что все перечисленное, по мнению экспертов, должно было быть на спасательном корабле до его выхода в море.
По причине неудовлетворительной подготовки командиров АС-34 и АС-36, а также руководителя спасательных работ по наведению спасательных аппаратов на затонувшую подлодку реальная возможность присоса АС-34 была только 17 августа, когда аппаратом управлял капитан 3 ранга Шолохов, и 19 августа - АС-36, когда аппаратом управлял капитан 2 ранга Перцев.
Во всех остальных случаях выхода спасательных аппаратов на комингс-площадку 9-го отсека АПРК "Курск" делались только кратковременные попытки осуществить присос из-за неоправданно долгого наведения аппаратов в нужное место, разрядки аккумуляторных батарей и низкой профессиональной подготовки самих командиров.
6. За что лишились должностей адмиралы Моцак и Попов
По заключению организационно-тактической экспертизы от 1 ноября 2001 года из-за нарушения командующим Северным флотом адмиралом В. А. Поповым, начальником штаба флота вице-адмиралом М.В. Моцаком, начальником управления боевой подготовки вице-адмиралом Ю.И. Бояркиным методики подготовки и проведения учений корабли и авиация каких-либо тактических действий в море на втором этапе выхода не выполняли. Имели место только боевые упражнения практическим оружием, что является нарушением действующих требований.
В период выхода сил в море практического обучения командующих объединениями, их штабов тактике ведения морского боя, управлению силами в ходе ведения морского боя со стороны командующего флотом и начальника управления боевой подготовки не проводилось. Хотя тактические действия сил в море были спланированы адмиралом Поповым именно на втором этапе учений, фактически они не проводились. Более того, расположение командных пунктов командиров сторон "восточных" и "западных" на одном корабле вообще исключало какое-либо обучение. Командующий флотилией вице-адмирал О.В. Бурцев вообще не знал, что он является руководителем подготовительного тактического учения и командиром сил "восточных".
По решению адмирала Попова не вышли в море на испытания торпеды калибра 530 мм на борту крейсера "Курск" заместитель командира дивизии капитан 1 ранга В.В. Кобелев, как председатель комиссии по испытаниям, и флагманский минер флотилии капитан 2 ранга Д. Вонс, как его заместитель. На АПРК "Курск", сказано в заключении, "вышли в море неизвестно кем назначенные, не подготовленные к проведению этих испытаний офицеры".
В ходе расследования установлен и такой факт. Целый ряд отчетных документов с подписями упомянутых выше должностных лиц вызывает сомнения в их подлинности. А это те самые документы, которые характеризуют полноту и качество отработки экипажем АПРК "Курск" специальных и курсовых задач, выполнение регламентных проверок при эксплуатации торпедного оружия, и даже документы о допуске к приему и обслуживанию торпедного боезапаса. Как значится в заключениях экспертизы, эти документы "содержат подписи должностных лиц, отличающиеся от выполненных ранее других подписей этих же лиц..."
Кто подделывал на документах подписи, в том числе "задним числом" расписывался за погибших на "Курске", останется тайной следствия.
Антигосударственная тайна-III
Что произошло в первом отсеке?
7. Где и как готовили "толстую" торпеду для "Курска"
Загруженная на "Курск" 3 августа 2000 года практическая торпеда калибра 650 мм (заводской номер 298А 1336А ПВ) относилась к тепловым торпедам, имевшим энергетическую установку, в которой в качестве окислителя использовалась перекись водорода.
Как заявлял неоднократно руководитель правительственной комиссии Илья Клебанов, детально проанализирован "весь жизненный цикл" этой конкретной торпеды. Она изготовлена на АО "Машзавод" (Алма-Ата) и передана Военно-Морскому Флоту в 1990 году. Общий срок службы торпеды - до 20 лет, средний ремонт - через 10 лет. С момента изготовления эта торпеда на подводные лодки не выдавалась и по прямому назначению (для практической стрельбы) не использовалась.
В декабре 1993 - январе 1994 года на заводе "Арсенал" выполнен ее средний ремонт и произведена доработка электрической схемы. Цель доработки - обеспечить "контроль исправности системы контроля окислителя через разъем ввода данных устройства АЭРВД-100". То есть автоматически, когда за состоянием одной системы должна следить другая система (прибор).
Как любит выражаться академик Спасский, руководитель ЦКБ "Рубин", это "защита от дурака". Другими словами, от невнимательности, беспечности, неграмотных или несвоевременных действий обслуживающего персонала. Зная это, оператор может отдыхать...
Но это только предположения. Вернемся к фактам.
Как явствует из экспертных заключений, срок сохранения работоспособности резинотехнических деталей, контактирующих с перекисью водорода, при хранении тепловых торпед в собранном виде ограничен. При этом сведения об установке таких резиновых деталей должны быть указаны в обязательном приложении к формуляру торпеды. Однако в формуляре этой конкретной торпеды такое приложение отсутствует - якобы в связи с тем, что "было выдано вместе с торпедой на носитель и в последующем уничтожено взрывом 12 августа 2000 года".
Кроме того, у отдельных комплектующих оборудования данной торпеды были превышены предельно допустимые сроки их службы. По разным оценкам - от года до шести лет.
В 2000-2001 годах при проведении контрольных проверок минно-торпедным управлением Северного флота и авторским надзором установлено, что в процессе приготовления, обслуживания и хранения торпед калибра 650 мм на Северном флоте допускалось повторное использование уплотнительных колец, бывших в употреблении. В период эксплуатации торпед зафиксированы случаи протечек пероксида водорода из резервуара окислителя в местах уплотнения и через предохранительные клапаны по причине установки нештатных прокладок. На наружной поверхности некоторых резервуаров окислителя в местах сварных швов имелись раковины глубиной до 5 мм. На поверхности отдельных торпед наблюдались следы продуктов коррозии. Не выполнялись предусмотренные инструкцией проверки целостности электрической цепи от сигнализатора давления боевых и практических торпед, а также проверка функционирования системы дегазации и срабатывания упомянутого сигнализатора.
Констатировав эти нарушения, следствие делает важную оговорку: "На торпедах, которыми был вооружен "Курск", аналогичные недостатки выявлены не были".
Запомним эту формулировку. Она своего рода ключ к пониманию итоговых выводов, на которых остановилось прокурорское расследование.
Итак, сделали торпеду в столице Казахстана за год до распада СССР. Три года спустя провели ремонт и частичную модернизацию. До момента погрузки на "Курск" она хранилась в арсенале береговой технической базы Северного флота.
Далее установлено, что в соответствии с приказом командира войсковой части 62752 от 19 июля 2000 года данная торпеда должна была быть приготовлена расчетом N 1 цеха N 3Т (командир - старший лейтенант Ю.Н.Олифер) в период с 21 по 27 июля 2000 г. Фактически этот расчет подготовку торпеды производил вначале (с 21 по 27 июля) под руководством старшего лейтенанта Ю.Н.Олифера, а с 28 июля по 31 июля - под руководством старшего мичмана Б.А.Козлова, который не был допущен в установленном порядке к несению службы в качестве командира расчета. Более того, в контрольно-приемном листе приготовления данной торпеды ряд подписей в графе "принял" исполнены заместителем начальника цеха капитан-лейтенантом С.В. Шевченко, который никакого отношения к приготовлению торпеды для "Курска" не имел и не был допущен приказами к самостоятельному руководству приготовлением торпед этой модификации.
Перед приемом практической торпеды калибра 650 мм N 1336А ПВ торпедный расчет "Курска" в составе командира БЧ-3 А.А. Иванова-Павлова и старшины команды старшего мичмана А.М. Ильдарова был "опрошен по знанию правил эксплуатации и окончательного приготовления данных изделий". Опрос производился врио командира расчета старшим мичманом Козловым, который, как указано ранее, не был допущен к руководству расчетом. В то же время заместитель командира в/ч 62752 по минно-торпедному вооружению капитан 2 ранга А.Е.Коротков, который по своим функциональным обязанностям должен был производить опрос, при этом не присутствовал.
Тем не менее 3 августа 2000 года по наряду N 59 "толстая" торпеда принята командиром БЧ-3 "Курска" старшим лейтенантом А.А. Ивановым-Павловым. Должность флагманского минера дивизии подводных лодок на данный момент была вакантной. По этой причине приемку и погрузку торпед на "Курск" по приказанию флагманского минера флотилии подводных лодок контролировал капитан 2 ранга А.В.Кондратенко - флагманский минер другой дивизии подводных лодок аналогичного проекта. Он же контролировал подключение практической торпеды
N 1336А ПВ к системе контроля окислителя - уже после загрузки ее на автоматизированный стеллаж в первом отсеке "Курска".
Как установлено следствием, при погрузке торпедного боезапаса на подводную лодку "Курск", в том числе изделия N 1336А ПВ, "нештатных ситуаций не возникало, торпеды ударным воздействиям и деформациям не подвергались". Комплекс торпедо-ракетного вооружения крейсера "Курск", включая системы, предназначенные для обслуживания торпед калибра 650 мм, на момент выхода в море был исправен...
Приведенные только что данные - почти дословная цитата из копии постановления о прекращении уголовного дела, что направлено родственникам погибших на "Курске". В том числе матери старшего лейтенанта Иванова-Павлова Наталье Алексеевне и вдове старшего мичмана Ильдарова Зумрут Мугутдиновне.
А следующий абзац - цитата оттуда же и дословная:
"Предварительное следствие пришло к выводу, что нарушения, допущенные должностными лицами завода "Арсенал" и в/ч 62752 при организации ремонта и приготовления практической торпеды калибра 650 мм N 1336А ПВ, а также воинскими должностными лицами при получении на борт подводного крейсера "Курск" вышеуказанной торпеды, причиной катастрофы не явились, в связи с чем 28 июня 2002 года в отношении них отказано в возбуждении уголовного дела".
А что же тогда явилось?
8. Как обращались с торпедным оружием на самом корабле
Минно-торпедная боевая часть "Курска", делали предварительный вывод эксперты, на момент выхода в море 10 августа 2000 года была полностью укомплектована по штату подводной лодки проекта 949А и в основном подготовлена в соответствии с курсом боевой подготовки.
Однако в ходе проведенного расследования, в том числе по результатам осмотра служебной документации и проведенных экспертиз, отрылись новые обстоятельства.
Старший лейтенант А.А.Иванов-Павлов назначен на должность командира минно-торпедной боевой части (БЧ-3) после отработки кораблем задач Л-1 и Л-2 курса боевой подготовки и ранее являлся командиром боевой части подводной лодки проекта 945. Торпедные аппараты на ней существенно отличаются от аппаратов "Курска" в организации боевого применения торпед калибра 650 мм. Он прошел обучение в учебном центре ВМФ и допущен к самостоятельному управлению БЧ-3, однако в его зачетном листе вопросы эксплуатации торпед калибра 650 мм не отражены. Опыта практического обслуживания таких торпед за исключением тренировок в учебном центре он не имел.
Старшина команды торпедистов старший мичман А.М.Ильдаров с 1981 года проходил службу на подводной лодке проекта 671 РТ, имел опыт эксплуатации торпед калибра 650 мм, которые отличались от торпед на "Курске" в основном "конструкцией системы контроля окислителя". Обучался в учебном центре ВМФ в составе экипажа, где прошел курс теоретической и практической подготовки на тренажере.
Торпедисты из числа матросов по призыву И.Н. Нефедков и М.Н.Боржов в связи с включением в состав экипажа подводной лодки накануне ее выхода в море не прошли в полном объеме курс боевой подготовки по задачам МТ-1 (приготовление БЧ-3 к бою и походу) и МТ-2 (подготовка БЧ-3 к применению оружия); к эксплуатации системы контроля окислителя не допущены.
В качестве исполняющего обязанности флагманского минера дивизии подводных лодок в составе походного штаба на борту "Курска" вышел в море капитан 3 ранга М.И.Байгарин, который до этого проходил службу командиром БЧ-3 данного экипажа, а ранее служил в аналогичной должности на подводной лодке проекта 671 РТ, где получил опыт эксплуатации торпед калибра
650 мм. М.И.Байгарин также прошел обучение в учебном центре ВМФ в составе экипажа, в том числе курс теоретической и практической подготовки на тренажере.
В связи с тем, что торпеды калибра 650 мм с момента постройки крейсера и до 20 июня 2000 года на нем не эксплуатировались, личный состав был не в полной мере подготовлен к эксплуатации и боевому применению указанной торпеды.
АПРК "Курск" проходил государственные испытания в 1994 году, однако стрельбы торпедой данного типа на этих испытаниях не производил. В декабре 1999 года представителями ЦНИИ "Гидроприбор" с личным составом БЧ-3 "Курска" проведены теоретические занятия по обучению и допуску личного состава указанной БЧ к эксплуатации системы контроля окислителя, а также перекисно-водородных торпед калибра 650 мм. Такие занятия должны были проводиться флагманским минером и с группой командования подводной лодки (командиром, старшим помощником и помощником командира), однако из-за отсутствия штатного флагманского минера они не проводились.
Красноречивый пример содержит заключение организационно-тактической экспертизы от 1 ноября 2001 года. Перед выходом в море в августе 2000 года АПРК "Курск" проверялся: 20 июля - офицерами Главного штаба ВМФ, 25 - штабом дивизии, 26 - штабом флотилии, 27- штабом Северного флота.
Одновременно с этим на "Курске" с 19 по 27 июля проводился планово-предупредительный осмотр (ППО) и планово-предупредительный ремонт (ППР) материальной части. В этот же период экипаж проводил (по документам): 20 июля - учение по погрузке и выгрузке боезапаса, погрузке двух боевых торпед. На следующий день - отработку по борьбе за живучесть на учебно-тренировочном судне. 22 июля - сборы личного состава БЧ-4 под руководством флагманского специалиста флотилии. Еще через день - тренировка в учебном центре по выходу в торпедную атаку.
Таким образом, заключают эксперты, провести в июле ежемесячный ППО и ППР материальной части в полном объеме экипаж "Курска" не мог из-за различных проверок и мероприятий боевой подготовки. Хотя статья 566 Корабельного устава ВМФ запрещает проведение в такие дни каких-либо мероприятий боевой подготовки.
Приказ командира дивизии от 20 июня 2000 года о допуске АПРК "Курск" к приему и эксплуатации торпед калибра 650 мм подписан врио командира дивизии капитаном
1 ранга А.В.Краснобаевым. В тот момент он являлся лишь заместителем начальника штаба дивизии по оперативной и боевой подготовке, то есть по своему служебному положению, как это предусмотрено ст. 96 Корабельного устава ВМФ, не имел права подписывать документы за командира дивизии. Этот приказ подписан также врио начальника штаба дивизии капитаном 2 ранга В.П.Олейником.
Таким образом, основополагающий документ, касающийся допуска экипажа подводной лодки к боевому применению торпедного оружия, был подписан неправомочными должностными лицами.
Методика подготовки минно-торпедных боевых частей ВМФ, определенная строгими правилами, на "Курске" во многом нарушалась. Личный состав БЧ-3 не отрабатывал практические действия по эксплуатации перекисно-водородных торпед на учебных образцах по причине их отсутствия в гарнизоне Видяево, где базировался экипаж.
Смешанное чувство горечи и недоумения вызывает в этой связи экспертное заключение, подписанное вице-адмиралом В.Д.Рязанцевым 13 мая 2002 года - когда с главной версией катастрофы "наверху" уже определились.
Куда же вы раньше смотрели, товарищ вице-адмирал?
Ведь для погибших на "Курске", их товарищей и командиров вы не просто старший по званию - вы давно уже заместитель начальника Главного управления боевой подготовки Вооруженных Сил России?! И разве сами не несете ответственности за то, что так красноречиво описываете?
Документ стоит того, чтобы привести из него несколько фрагментов.
По отметкам в журнале "Планы тренировок, занятий минно-торпедной боевой части АПРК "Курск" с личным составом БЧ-3 в период с 30 мая по 14 июня 2000 года были проведены занятия и тренировки в объеме годового плана специальной подготовки личного состава БЧ-3, что практически невозможно сделать.
План подготовки личного состава БЧ-3 к выходу в море 10 августа 2000 года на комплексную боевую подготовку не утвержден командиром подводной лодки и не согласован с флагманским минером.
Экипаж АПРК "Курск", констатирует высокопоставленный эксперт, в нарушение требований к экипажам подводных лодок первой линии не выполнял стрельб практическими торпедами с 1988 года, хотя должен был делать это ежегодно. Хотя бы одной торпедой, чтобы подтвердить свое право считаться перволинейным экипажем.
А не делал потому, насколько можно догадаться, что возможности такой не создало вышестоящее командование. Не покидает ощущение, что вице-адмирал, заместитель начальника Главного управления боевой подготовки Вооруженных Сил России, сам того не желая, направил камень к себе в огород.
Но это, возможно, ошибочное ощущение. Что косвенно подтверждается очередным выводом следствия.
"Нарушения, допущенные должностными лицами дивизии и флотилии подводных лодок при организации обучения экипажа АПРК "Курск", причиной катастрофы не явились, в связи с чем 28 июня 2002 года в отношении их отказано в возбуждении уголовного дела".
Антигосударственная тайна-IV
Засекреченные катастрофы имеют обыкновение повторяться
9. Что известно о событиях на "Курске" перед взрывом
Фактическая информация остается весьма скудной.
И это несмотря на то, что в завалах второго и третьего отсеков были обнаружены, вопреки прогнозам скептиков, вахтенные журналы и много другой служебной документации. Извлечен речевой регистратор и даже сохранились бумажные(!) ленты самописцев в рубке гидроакустиков.
При осмотре пятого, реакторного, отсека на пульте ГЭУ найдены в полной сохранности контрольный журнал установки правого борта и два - за 1999 и 2000 годы - вахтенных журнала ГЭУ левого борта.
Как сообщалось, обнаружено несколько записок, оставленных подводниками в последние часы...
Однако ничто из упомянутых документов и средств технического контроля по заключению следствия не дает ответа на вопрос о причинах катастрофы и не содержит прямого указания на предпосылки случившегося.
Черновой вахтенный журнал "Курска", который был обнаружен 7 декабря 2001 года во время дополнительного осмотра и разборки завалов во втором отсеке, содержит записи с 00 часов 6 августа 2000 года до 8 утра 12 августа. Они свидетельствуют о том, что обстановка на АПРК "Курск" в указанный период "оставалась штатной, личный состав действовал по установленному распорядку, нештатных либо аварийных ситуаций не возникало, узлы и агрегаты ПЛ действовали нормально. При регулярных осмотрах торпедных аппаратов, торпедной палубы и торпедного боезапаса замечаний не возникало. Все объявлявшиеся на АПРК "Курск" тревоги были учебными, личный состав во время тревог действовал правильно".
Правда, одна запись поначалу насторожила.
11 августа в 15.50 командиром минно-торпедной боевой части старшим лейтенантом Ивановым-Павловым отмечено: "Произвели замер давления (роста) в резервуаре окислителя за 12 часов. Давление возросло до 1 кг на кв. см". Но в итоге следствием было принято во внимание мнение эксперта, что это "обычное, неаварийное состояние торпеды", которое отражает "штатную операцию с практической торпедой".
Записи в этом журнале обрываются в 8 утра, очевидно, по той причине, что на вахту заступила новая боевая смена, а у нее по заведенному теперь у подводников порядку свой журнал. Его обнаружить не удалось. Зато там же, на третьем настиле второго отсека, в выгородке "Гранит", нашли так называемый чистовой журнал. Его содержание представляет собой более краткий вариант записей, перенесенных из чернового вахтенного журнала.
В 6.20 утра 12 августа дана команда "Срочное погружение" - это последнее, что значится в нем.
Последнюю запись в журнале поста управления реактором правого борта вахтенный офицер сделал в 8.50. Все предшествующие свидетельствуют о том, что энергетическая установка работала в штатном режиме, аварийных ситуаций либо признаков их наступления в журнале не зафиксировано.
Его напарник, оператор поста управления левым реактором, насколько можно судить, был более требователен к себе в том, что касается ведения служебной документации. Как следует из материалов уголовного дела, именно ему принадлежит последнее документальное свидетельство о ситуации на подводной лодке до взрывов. Запись в журнале: "Осмотрел АВ при помощи МТК-110. Замечаний нет" сделана 12 августа в 11.15.
Всего через тринадцать минут в районе первого отсека произойдет нечто, до конца так и не- понятое, нейтрально именуемое "первым сейсмическим событием"...
В экспертном заключении по результатам осмотра вахтенных журналов отмечается, что велись они со значительными нарушениями. Многие обязательные сведения, касающиеся плавания и действий экипажа во время учений, в журналах отсутствуют. Нет записей о прибытии на борт гражданского специалиста завода "Дагдизель" и представителя военной приемки. Не отражены мероприятия, выполняемые при всплытии на перископную глубину, результаты выполнения практической ракетной стрельбы, а также краткое содержание передаваемых на берег радиограмм и повседневная деятельность экипажа при нахождении в море, не указаны координаты входа и выхода из районов боевой подготовки...
При осмотре бумажной ленты в регистрирующем приборе гидроакустиков установлено, что последняя сохранившаяся на самописце информация (на 10 часов 12 минут 12 августа) свидетельствует о начале циркуляции (поворота) лодки на курс около 320 градусов со скоростью 6 узлов на глубине 16-18 метров. Незадолго до этого, примерно в 10 часов 5 минут, уменьшив ход с 11 до 6 узлов, "Курск" обнаружил две цели, которые оператор-гидроакустик классифицировал, сделав рукописную запись на ленте: "Ц N2 гррт, ГЛС БНК".
Окончание записи в 10 часов 15 мин. свидетельствует об опознании целей: группа рыболовных траулеров и гидролокационная станция боевого надводного корабля.
Все предыдущие записи на ленте самописца, начиная с 00 час. 00 мин. 12 августа, говорят о том, что лодка осуществляла обычное маневрирование в назначенном районе, не имела никаких столкновений с другими объектами, но однажды имела гидроакустический контакт с посторонним объектом, который оператор классифицировал как надводный корабль (с 6.30 до 7.25 двенадцатого августа).
При осмотре также установлено, что та часть бумажной ленты регистрирующего прибора, которая находилась между верхним и нижним (приемным) барабанами самописца и могла бы содержать информацию на момент катастрофы, оказалась уничтоженной при аварии...
10. Для чего необходимо поднять первый отсек
Предположение о том, что причиной гибели "Курска" могли стать серьезные неполадки с находившимся на его борту оружием, было высказано в нашей газете спустя полгода после катастрофы. Уже тогда специалисты говорили о самопроизвольном химическом процессе как возможной первопричине разрушения или даже взрыва перекисно-водородной торпеды.
Однако это были всего лишь предположения, гипотезы, которые в то время гневно отвергались представителями ВМФ и промышленности, в один голос твердившими о столкновении. Добыть факты, вещественные доказательства, чтобы разубедить сомневающихся, было поручено как раз тем, кто версию "нештатной ситуации с боезапасом первого отсека" числил восемнадцатой в списке.
Сегодня все поменялось с точностью до наоборот.
Специально созданная комиссия устами своего руководителя Ильи Клебанова после долгих колебаний и отсрочек вынесла вердикт: торпеда. Все дело в ней.
Причем не боевая. И не та, хорошо известная подводникам электрическая УСЭТ-80, что получила на заводе "Дагдизель" в Каспийске усовершенствованную аккумуляторную батарею и которую экипаж Геннадия Лячина намеревался испытать во втором залпе - вслед за "толстушкой". Именно по этой причине на борту "Курска" оказались ведущий конструктор завода Мамед Гаджиев и представитель военной приемки Арнольд Борисов.
Разрушенные части этой приготовленной к испытанию практической торпеды обнаружены в завалах второго-третьего отсеков, когда подняли "Курск". Останки погибшего старшего лейтенанта Арнольда Борисова и еще 58 членов экипажа извлечены из тех же искореженных взрывами отсеков. Того, что могло бы принадлежать Мамеду Гаджиеву, в поднятой части атомохода найдено не было.
Его останки, а также останки матросов Ивана Нефедкова, командира отделения торпедистов, и механика БЧ-2 Дмитрия Коткова могут находиться в носовой части первого отсека, которая осталась на дне. И это одна, будем говорить, чисто человеческая причина, чтобы завершить, как намеревались, подъем первого отсека - исполнить последний долг перед погибшими. Отговорки, что их тела полностью сгорели, специалистов не убеждают. Некоторые эксперты вообще не считают, что в первом отсеке был интенсивный, а тем более продолжительный пожар. Сохранившаяся краска на различных фрагментах отсечного оборудования, нетронутые огнем документы - как это стыкуется с голословными заявлениями некоторых официальных лиц о пожаре с температурой в несколько сотен градусов?!
Только подъем остатков первого отсека может дать точный ответ, как повели себя при аварии и в каком сейчас состоянии боевые торпеды, находившиеся в аппаратах. Кстати сказать, одна из них тоже перекисно-водородная. По имеющейся информации, она не взорвалась. Почему? Может, при грамотной эксплуатации она и не столь плоха, как ее теперь малюют?
Решение снять с вооружения перекисно-водородные торпеды калибра 650 мм - только на первый взгляд благая мера во имя пущей безопасности наших моряков и наших же боевых кораблей. А для флота это обернется, если уже не обернулось, потерей весьма эффективного средства противодействия авианосцам и тяжелым кораблям. Пока что находящихся в арсеналах запасов этих торпед хватало для обеспечения потребностей флота. А в случае их замены, правда пока не известно чем, из казны государства придется дополнительно изъять по меньшей мере 3 миллиарда рублей.
Интересно, в каких закромах бюджета они завалялись?
Эксперты настаивают на подъеме первого отсека еще и для того, чтобы разобраться в загадке, почему при первом взрыве оказались разрушенными 4-й и 2-й торпедные аппараты, а не 6-й, который находится сверху, прямо над четвертым и, если следовать официальной версии, должен был пострадать никак не меньше 2-го. В связи с этим высказывается утверждение, что имело место внешнее воздействие с левого борта и ниже ватерлинии. Ни подтвердить это, ни опровергнуть без подъема первого отсека, по мнению экспертов, невозможно.
А в случае подъема могут быть достоверно установлены степень разрушений в первом отсеке, причины этих разрушений и направление взрывной волны. Удастся ответить и на другой неясный вопрос: в каком положении находился "Курск" в момент второго взрыва - вблизи грунта или уже лег на дно.
Свой резон есть и у экспертов-криминалистов. Подъем элементов первого отсека позволит им провести дополнительные исследования и сказать вполне определенно - есть или нет следы "посторонних" взрывчатых веществ, в том числе взрывчатых веществ иностранного производства.
А пока версии теракта, диверсии, подрыва на мине времен царя Гороха, а также поражение ракетой или торпедой с другого корабля, "наезд" неизвестного гражданского судна или кого-то из своих, принимавших участие в учениях, да и версия столкновения с иностранной подлодкой просто отклонены следствием "как не получившие доказательств". Причем в итоговых материалах расследования об этом сообщено почти скороговоркой.
11. Приказано верить, что торпеда взорвала себя изнутри
12 августа в 11 часов 28 минут на "Курске", утверждается в акте правительственной комиссии, взорвалась та самая произведенная в Казахстане практическая перекисно-водородная торпеда калибра 650 мм с заводским N 1336А ПВ. Взорвалась она в трубе торпедного аппарата N 4, куда была загружена для подготовки к выстрелу утром того же дня.
И с этим резюме следствие соглашается. Хотя в деталях, оценке причин и в системе аргументации позиции расходятся.
Так, например, в акте правительственной комиссии утверждается, что "взрыв компонентов топлива практической торпеды в трубе торпедного аппарата N 4 вызван возникновением протечек пероксида водорода ПВ-85 из резервуара окислителя торпеды через неплотности сварных швов или уплотнительных прокладок и возгоранием неметаллических материалов в кольцевом зазоре торпедного аппарата".
А в заключении комплексной комиссионной взрывотехнической экспертизы, проведенной в Институте криминалистики Федеральной службы безопасности РФ, к которому апеллирует следствие, о том же самом сказано куда более обтекаемо и неопределенно. Цитируем:
"Центр взрыва, повлекшего первичные разрушения конструкции АПРК "Курск", находился в межбортном пространстве и локализован в месте расположения практической перекисной торпеды... Причиной взрыва не явилось внешнее воздействие на конструкцию практической торпеды калибра 650 мм N 1336А ПВ, находившейся внутри торпедного аппарата, инородных тел, расположенных вне легкого корпуса лодки, или взрыва мины.
Конкретизировать механизм возникновения очага первичного импульса не представляется возможным..."
Эта экспертиза завершена 19 июля 2002 года, в пятницу. А в понедельник, 22 июля, старший следователь по особо важным делам Главной военной прокуратуры подполковник юстиции А.Л. Егиев уже подписал итоговый документ расследования - почти двухсотстраничное постановление о прекращении уголовного дела. Со стандартной формулировкой - за отсутствием состава преступления...
