Аул, который мы потеряли

Самобытный спектакль Ермека Турсунова на сцене русского театра

НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ СТАЛА ГЛАВНЫМ ТРЕНДОМ УХОДЯЩЕГО ГОДА. УДИВИТЬ СВОИХ ЗРИТЕЛЕЙ РЕШИЛИ И В ГОСУДАРСТВЕННОМ АКАДЕМИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ РУССКОЙ ДРАМЫ ИМ. ЛЕРМОНТОВА. ВПЕРВЫЕ ЗА ВСЕ ГОДЫ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ СТАРЕЙШИЙ РУССКИЙ ТЕАТР ОТКРЫВАЕТ СВОЙ 88 СЕЗОН СПЕКТАКЛЕМ КАЗАХСКОГО АВТОРА. ИМ СТАЛ ИЗВЕСТНЫЙ КИНОРЕЖИССЕР ЕРМЕК ТУРСУНОВ, КОТОРЫЙ ПОСВЯТИЛ СВОЙ ПЕРВЫЙ СПЕКТАКЛЬ – ЛИРИЧЕСКУЮ КОМЕДИЮ «ЖИЛИ-БЫЛИ» – КАЗАХСКОМУ АУЛУ. ПРЕМЬЕРА СОСТОИТСЯ 15 ОКТЯБРЯ. [газетная статья]

– Ермек Каримжанович, насколько спектакль «Жили-были» автобиографичен?

– В любом произведении, от небольшого рассказа до монументальной эпопеи, всегда виден автор, проявляется его биография. Все , что выходит из-под пера, связано с опытом жизни. В этом спектакле действительно присутствуют фрагменты моей биографии, ведь я вырос в ауле.

– Как часто вы там бываете?

– Раньше я ездил туда довольно часто. В последние годы бываю все реже. Да и того аула уже нет. Это уже другой населенный пункт. Тех, с кем я рос и общался, практически не осталось. А персонажи действительно списаны с живых людей, с которыми я когда-то жил по соседству.

– Какие аульские привычки у вас сохранились?

– Да, аул из меня уже не вытащить. Я к этому привык и подозреваю, что какие-то привычки даже не замечаю за собой. Мои близкие давно с этим смирились. Хотя иногда до сих пор посмеиваются надо мной. Ни Америка, ни Европа, ни Ближний Восток – всего я прожил 12 лет за рубежом – не смогли из меня выбить аульную пыль. В последний раз верхом я ездил во время съемок фильма «Шыракшы». Нужно было срочно проехать через холмы, а потом полем. На машине это сделать невозможно. Мне дали лошадь, и я верхом быстро добрался до съемочной площадки.

– Ставить пьесу о казахском ауле в русском театре с русскими актерами рискованно. Не было соблазна пригласить актеров со стороны?

– Я не видел в этом никакого риска. Это русская академическая сцена, следовательно, и постановка естественна на русскомязыке. Был бы британский театр, то логично, что аул представлялся бы на английском. Поэтому со стороны я никого не привлекал.

Впрочем, в моем понимании лермонтовский театр является в той же мере казахским, как корейский, уйгурский и немецкий театры. Поэтому у меня не возникало никаких противоречий во время репетиций, и мою пьесу все восприняли как родную. И тут неважно, казахский это аул, русская деревня или узбекский кишлак. Речь в этом спектакле о другом. Я мысленно прощаюсь с тем аулом, который помню и понимаю. Что-то похожее сейчас происходит и в России, где уже нет той прежней русской деревни. С одной стороны, это большая драма, а с другой – естественный процесс, глобализация вытесняет все. И эта общая тема. В этом внешне веселомспектаклемы говоримо милосердии, сострадании, простоте, чистоте, человечности, а эти понятия не делятся по национальному признаку.

– Звучит ли в спектакле казахская речь?

– Есть небольшие вставки, но тут перевод, на мой взгляд, не нужен. Контекст понятен и привычен. Я уверен, что зрители не будут ощущать дискомфорта, также как его не ощущают артисты.

– Многие сельчане мечтают переехать в города, а жителей городов не тянет на периферию. Как вдохнуть в глубинку новую жизнь?

– Можно проехать в пределах 100 км от Алматы в любую сторону и увидеть, что это уже другие аулы. И крыши из новых материалов, и стены. В постройках все больше элементов современной урбанизации. Но это внешний лоск. Чистого и теплого внутреннего дыхания провинции там уже маловато. Что с этим делать?

Наверное, невозможно противостоять техническому прогрессу и росту городов. Но все равно нужно заниматься сельской инфраструктурой. Как человек, поживший за границей, я знаю, что знаменитые Гарварды и Оксфорды расположены в провинциях, а не в крупных городах. И вокруг них вырастают целые системы коммуникаций, бурлит современная жизнь. Это своеобразный западный аул. Можно проехать по всей Европе, и везде маленькие деревушки, в которых жизнь в бытовом своем обустройстве ничем не отличается от городской, вот к чему надо стремиться.

– Стоит ли ожидать киноверсии «Жили-были»?

– У меня нет пока желания превращать этот спектакль в фильм. Мне бы не хотелось повторяться. В моем портфеле достаточно киносценариев, над которыми можно было бы поработать. Аул – часть моей жизни. И театр в этом смысле идеально подходит для сценической визуализации.

КСТАТИ

первую неделю октября алматинских зрителей ожидают сразу три премьеры лермонтовского театра: лирическая комедия Ермека Турсунова  «Жили-были» (15 октября), спектакль для взрослых детей Керена Климовски «Мой папа – Питер Пэн» (15 октября) и драма Ирины Грековой и Павла Лунгина «Вдовий пароход» (22 октября).

Олег БЕЛОВ