Семнадцать мгновений весны

Всенародно любимый сериал «из жизни полковника Исаева» по одноименному роману Юлиана Семенова, наглядно демонстрирующий борьбу характеров двух держав в лице советского разведчика и немецкого офицера.

Германия накануне поражения во Второй мировой. Штандартенфюрер СС фон Штирлиц, он же советский разведчик полковник Исаев (Тихонов), активно действует глубоко в тылу врага — герой является высокопоставленным офицером внутренней партийной службы безопасности немецких нацистов. Выполняя задание Москвы по разоблачению тайных переговоров фашистов с американцами, Штирлиц попадает под подозрение руководства Главного управления имперской безопасности. Разведчика пытается расколоть хитроумный и жестокий группенфюрер гестапо Мюллер (Броневой), человек, обладающий большим профессиональным опытом и своеобразным чувством юмора. Но интеллект и мужество не подводят Исаева, и он с честью выходит из смертельной ловушки.

Успех этого фильма в нашей стране колоссален. Достаточно вспомнить, как еще недавно вставал на дыбы интернет в бесконечных дебатах о раскрашивании изначально черно-белой ленты. Вячеслав Тихонов и Леонид Броневой стали суперзвездами советского кино. Про их экранных героев было сочинено множество анекдотов. Не одно поколение детей вместо привычной войнушки со всем пылом и жаром бросалось изображать немецкую разведку — копируя героев, используя их имена и придумывая себе характеристики с неизменным «характер нордический, стойкий».

Во многом в этом виновата эстетика места и времени. Еще с выходом фильма Владимира Басова «Щит и меч» советский зритель неожиданно для себя открыл, что немецко-фашистская форма обладает своеобразной зловещей эстетикой, благодаря которой выглядит чрезвычайно эффектно и заметно украшает мужчин, придавая им вид одновременно демонический и залихватский. Герой в таком наряде выглядел своего рода гламурным подонком с идеальной офицерской выправкой — сочетание убийственное. В народе даже приписывали авторство этой формы Хьюго Боссу, однако создана она другим известным дизайнером — оберфюрером СС Карлом Дибичем, бывшим офицером флота кайзера Вильгельма.

Но, конечно, главным в происходящих на экране, медленно текущих событиях было ощущение могущественности врага. Немец — не фриц с губной гармошкой, а интеллигентный умный человек, профессионал высшего класса. Победа над таким противником придавала противостоянию еще больше значительности. Создавалось впечатление, что мы вместе со Штирлицем одновременно ведем тонкую игру ума и ходим по лезвию ножа в борьбе со смертельно опасным и бесконечно жестоким врагом. В погоне за подобными ощущениями уже никто не обращал внимания на затянутость фильма и некоторую топорность режиссуры Лиозновой в интерьерных сценах. Более того. Нехилый хронометраж постепенно начинал действовать как воронка, затягивающая зрителя в сферы тонких психологических расчетов и игр ума, которые, как ни странно, оказались понятными и дворнику, и инженеру. Удачно добавленный, иногда парадоксальный юмор («Штирлиц идет по коридору») вовремя разряжал напряжение и позволял зрителю перезагрузить внимание перед очередными сюжетными поворотами. Наконец, единственная — зато какая! — лирическая сцена и линия радистки Кэт окончательно добивали и женскую аудиторию (не забываем также про мужчин в приталенной черной форме).

Куда более изящно, по-французски снятый «Щит и меч» был несколько сюжетно сумбурен и потому проиграл «Мгновениям» во всенародной любви. Тонко чувствующий человек улавливал разницу, однако именно Лиознова удостоилась у некоторых критиков сравнения с самим Хичкоком. Хотя, конечно, смотря с каким Хичкоком сравнивать. Какой-нибудь «Разорванный занавес» (тоже про шпионов в Германии) уже не столь изыскан, как «Диверсант» (про шпионов в США).

Спасибо «Афише» за такую возможность высказать свою бесконечную любовь к «Семнадцати мгновениям». Я не могу посчитать сколько раз я смотрела это фильм, и до сих пор смотрю, и каждый раз с тем же интересом, и каждый раз открываю там что-нибудь новое. Когда посмотрела фильм первый раз, мне было 12. Это было лето 1973 года. Первое впечатление было — «Что-то необычное сняли про войну». Я тогда еще не знала, что есть роман. Не обычно было все: 1) снято как телеспектакль, на первый взгляд, 2) слишком много про немцев и почти все очень красиво, элегантно, культурно, 4) показали и Германию в горах, и Швейцарию с зоопарком, и кабачки их уютные, они всегда умели жить удобно и красиво 3) музыка красивая, 4) люди красивые, умеют красиво общаться друг с другом (не подумайте, что в той войне — я за Германию, но черт возьми, это культурная нация). Клиника Шеритэ, Музей природоведения. Теперь я знаю, что все это есть в Берлине. Великого артиста Тихонова я тогда увидела совсем другим. Первый раз мне его открыл папа — он всегда меня звал, когда показывали фильмы с его участием, еще 50-х годов.
Для меня «Семнадцать мгновений» это еще и музыкальная энциклопедия. В этом фильме я впервые узнала про Марику Рёк, «Девушку моей мечты», про Эдит Пиаф и ее «Я не о чем не жалею» и «Милорда» (помните как пастор Шлаг, будучи протестантским священником, сказал, что это полное падение нравов, а Штирлиц ему ответил, что эта певица переживет себя). А еще там был Моцарт (помните особняк США в Берне?). Я тогда не знала, что это за музыка, и потом благодаря этому фильму приобщилась к этому культурному пласту, а через это узнала и про другие великие вещи. Пожалуйста, подскажите что за музыка звучит в 12-й серии в кафе «Летающие лыжники», когда девушки на сцене танцевали? Про эту композицию рассказывали на канале «Культура», но я не записала, понадеявшись на свою память. Там в названии есть слог «ти».
А сколько я там услышала незнакомых и непривычных для моего детского уха слов: «ясновидящий» (это Шелленберг Штирлицу по телефону), салями (я тогда не знала что это такое), «под колпаком у Мюллера».
Спасибо Татьяне Александровне Лиозновой, постаралась показать нам в «занавешенных» 70-х, как культурно люди за границей живут. Я, когда смотрела этот фильм, изучала на экране каждую деталь интерьера: музыкальную машину в подвальчике «Толстый Готлиб», ванную комнату в особняке у Штирлица, как устроен его камин, кофемолка в руках у Эрвина, лупа у Мюллера и много другого, даже сифон в его кабинете! А этот поезд, в котором Штирлиц ехал в Швейцарию и в купе разговорился с немецким генералом, патриотом Германии, судя по всему. А как его сыграл Николай Гриценко, как блеснули слезы в его глазах, когда он сказал «Пусть будет проклята любая диктатура»!
Помню, как после очередного просмотра девятой серии, где младенца выносили на мороз, я расплакалась навзрыд, а мама с подружкой меня успокаивали, говорили, что это кино. А я отвечала, что это кино, но и в жизни так было. Все в этом фильме мне дорого как память о моем детстве, о моем родительском доме, где я смотрела его десятки раз по телевизору, и как крепкая жила, которая связывает наше поколение с прошлым, и как широкая река истории, благодаря которой нам удалось сохранить доброту и тепло в наших бессмертных душах.
Спасибо, спасибо, спасибо!