Служба безопасности Украины рассекретила документы Комитета государственной безопасности (КГБ) СССР о трагедии на Чернобыльской атомной электростанции, произошедшей в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года. Во второй книге сборника «Чернобыльское досье КГБ. От строительства до аварии» были представлены 229 документов, которые охватывают период с начала 1970 года по ноябрь 1986 года. Большая часть из них (190) публикуется впервые.
По словам директора Украинского института национальной памяти (УИНП) Антона Дробовича, новые материалы помогут лучше понять причины техногенной катастрофы. В книге, в частности, представлена расшифровка телефонных переговоров на ЧАЭС в ночь аварии, экземпляр первого сообщения о случившемся, информация о начале расследования аварии органами госбезопасности и строительстве саркофага. Презентация книги состоялась в зоне отчуждения в понедельник, 22 июня.
Промышленную безопасность на ЧАЭС обеспечивали сотрудники КГБ УССР, в том числе непосредственно занимавшиеся экономической контрразведкой и защитой научно-технических достижений Советского Союза. Под их наблюдением с момента строительства первой на территории Советской Украины атомной электростанции находилось 9 294 человека и 40 организаций.
Оперативная деятельность сотрудников КГБ в первое время была направлена на выявление «неблагонадежного элемента»: лиц немецкой и китайской национальностей, осужденных за особо опасные государственные преступления, бывших участников Организации украинских националистов (ОУН, запрещена в России), контактировавших с приезжими из капиталистических стран.
«Доверенные лица» КГБ из числа персонала ЧАЭС должны были выявлять факты халатности и хищений строительных материалов со стороны работников, нарушения правил пожарной и радиационной безопасности, несоблюдение технологических норм эксплуатации атомной станции. С наращиванием темпов строительства число тревожных сигналов стремительно росло.
В специальных сообщениях Московского управления КГБ руководству КГБ УССР в 1975-1976 годах указываются случаи некачественного выполнения строительно-монтажных работ. В дальнейшем они могли привести к чрезвычайным ситуациям на атомной станции. Летом 1975-го на участке монтажа хранилища радиоактивных отходов был допущен брак, представлявший угрозу окружающей среде.
В то же время агентура обнаружила недопустимые отклонения от проекта при монтаже компенсатора давления в шахте реактора. Аварию удалось предотвратить. В феврале 1976-го сотрудники ведомства получили информацию о поставке на ЧАЭС непригодных к эксплуатации труб для циркуляционного водовода, произведенных на Кураховском котельно-механическом заводе в Донбассе. Соответствующих оргвыводов так и не было сделано. Дефектная продукция регулярно поступала на строительную площадку в последующие годы.
На основе донесений сотрудники КГБ регулярно составляли отчеты, в которых подробно докладывали о нехватке стройматериалов и деталей, отсутствии должной квалификации у рабочих. Партийные органы и монтажный трест «Южтеплоэнергомонтаж» получали информацию о нарушениях технологических норм, приводивших к появлению свищей, трещин и разломов в оборудовании. Согласно рассекреченным данным, срыв плана по запуску первого энергоблока в начале 1976-го был вызван нехваткой и низкой эффективностью рабочих, а также недопоставкой оборудования.
В многочисленных спецсообщениях КГБ в вышестоящие инстанции о непрекращающихся нарушениях норм, стандартов и правил как строительства, так и эксплуатации ЧАЭС, речь шла также о недостаточных требованиях дирекции станции к радиационной безопасности. Так, в одном из донесений марта 1981-го сотрудники органов госбезопасности возмущались, что руководство станции разводит рыбу в загрязненном радионуклидами пруду и реализует ее жителям через местный рыбокомбинат.
Среди опубликованных документов — сообщения об авариях, произошедших до апреля 1986-го. На атомной электростанции с 1971-го по 1981 год произошло 29 аварийных ситуаций. Восемь из них — по вине технического персонала. Описывая в спецсообщениях и докладных записках аварии и несчастные случаи во время строительства второго энергоблока, сотрудники КГБ указывали на ошибки инженеров в расчетах, а также на небрежность строителей.
Данные, свидетельствующие о том, что «отдельные руководители сознательно идут на грубые нарушения технологических норм ведения строительства, думая только о том, как быстрее сдать объекты, не заботясь об их будущем и возможных трагических последствиях», побудили начальника Чернобыльского райотдела КГБ Виктора Клочко в течение 1978-1979 годов отсылать тревожные донесения в Киев. После получения информации спецслужб первым секретарем ЦК КПУ Владимиром Щербицким, было принято решение о создании комиссии для исправления ситуации. Впрочем, сообщения КГБ с призывами «принять меры партийного воздействия» зачастую оставались без должного внимания.
Одно из первых событий, свидетельствующих о возможности техногенной катастрофы, произошло в феврале 1979 года. Тогда из-за срабатывания автоматической защиты «АЗ-5» был аварийно остановлен первый энергоблок. Причиной стало отключение главных циркуляционных насосов, подающих воду для охлаждения реактора. Вина была возложена на сотрудников Ленинградского проектного института, которые заложили в документацию технически несовершенное дренажное устройство.
Летом 1979 года КГБ получил оперативные данные об аварийной ситуации в цехе химводоочистки. Она произошла в результате некачественного выполнения гидроизоляционных работ. Несмотря на потенциально опасную ситуацию, партийное руководство не отреагировало должным образом на инцидент. В апреле 1981-го произошло еще одно ЧП — радиоактивное загрязнение участка санитарной зоны, случившееся из-за несвоевременного принятия начальником смены мер по предотвращению утечки радиоактивных вод.
Во время контрразведывательных мероприятий в 1984 году КГБ накопил информацию о наличии конструкторских дефектов и чрезвычайно низком уровне безопасности ядерного реактора РБМК-1000. Органы госбезопасности информировали о серьезных недостатках в организации и проведении ремонтных работ на ЧАЭС. После того как стало ясно, что принятые меры не смогут предотвратить угрозу аварии на третьем энергоблоке, начальник шестого управления КГБ УССР Леонид Быхов информировал о ситуации Министерство энергетики СССР. Как показало время, предотвратить потенциальные риски не удалось.
После случившейся 26 апреля 1986 года катастрофы КГБ СССР рассматривал версию о том, что взрыв реактора произошел по причине совершения диверсии. Однако тщательно проведенное расследование позволило уже к началу мая подвергнуть сомнению версию о диверсионном акте. Экспертиза разрушений и данные разведки также не подтвердили факты террористической атаки на объект. Спустя две недели расследования всех обстоятельств определяющей ролью в Чернобыльской трагедии стали все чаще называть человеческий фактор.
В процессе оперативной деятельности КГБ неоднократно информировал партийные и советские органы о недочетах в организации работ по ликвидации последствий аварии. В материалах указывается на недостаток необходимой спецодежды, снаряжения и оборудования для спасателей, неудовлетворительное состояние санитарных обмывочных пунктов, неграмотность населения в вопросах йодовой профилактики, неудовлетворительные условия проживания эвакуированных лиц и ликвидаторов. Радиационная обстановка при ликвидации последствий взрыва на ЧАЭС была недостаточно изучена. Согласно рассекреченным материалам, даже после трагедии пульты управления АЭС некоторое время никто не контролировал.
