Почему современная Россия помнит безумного тирана Ивана Грозного, но совершенно забыла истинного отца русского самодержавия Ивана Великого? Когда Московская Русь стала Россией и что помогло ей выжить в окружении сильных и враждебных соседей? Как было связано освобождение от ордынского ига с возникновением крепостного права? Сохранились ли сейчас в России пережитки единовластия и деспотизма? Обо всем этом «Ленте.ру» рассказал доктор исторических наук, профессор исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Николай Борисов.
Между свободой и независимостью
«Лента.ру»: Вы как-то говорили, что трагический выбор России был «между свободой и независимостью». Поясните, пожалуйста, о чем речь?
Николай Борисов: Под независимостью подразумевается окончание ордынского ига, под которым Русь стонала больше двух столетий. Это потребовало от нее политической консолидации и мобилизации всех ресурсов, чего невозможно было добиться без сильной централизованной власти в виде самодержавного правления. Неслучайно два главных события, предопределивших дальнейший ход русской истории, случились практически одновременно. Я говорю про стояние на Угре в 1480 году, положившее конец ордынскому владычеству, и принятие в 1497 году Судебника Ивана III, статья 57 которого запрещала крестьянам переходить от одного землевладельца к другому, кроме одного раза в год — за неделю до Юрьева дня и неделю после него.
То есть это был первый шаг в сторону установления крепостного права?
Да, так началось закрепощение крестьянства. В биографии Ивана III я писал, что «в его таинственном ветхозаветном величии удивительным образом соединились царь-освободитель и царь-поработитель».
Но это тогда было неизбежно — крепостное право помогло мобилизовать все внутренние ресурсы страны для решения общенациональных задач.
И подобных примеров в нашей истории немало — взять хотя бы события последнего столетия. После краха монархии в 1917 году Россия стала самой свободной страной в мире, но после этого быстро скатилась в хаос Гражданской войны, конец которому положило лишь установление тоталитарной сталинской диктатуры. Такова противоречивая природа российской верховной власти — она объединяла людей, но и подавляла их.
Вы писали, что самодержавие есть историческое название российской диктатуры, которая «принесла России как много славы, так и много бесчестья». Какое влияние на становление деспотической традиции в нашей стране оказала династическая война московских Рюриковичей в XV веке?
Она стала одной из предпосылок для установления самодержавия, поскольку психологически подготовила Московскую Русь к диктатуре Ивана III. Эта династическая междоусобица ввергла страну в пучину непрерывного 28-летнего социально-политического и экономического хаоса, когда ожесточенная и кровавая борьба потомков Дмитрия Донского за власть поставила ее на грань гибели. В результате, как оно часто бывает в подобных случаях, у людей возник запрос на порядок, на сильную руку. Они готовы были смириться с любым самовластием, лишь бы не допустить повторения той смуты со всеми ее бесконечными ужасами.
Ваш коллега Михаил Кром в интервью «Ленте.ру» говорил, что династическая война XV века обусловила мутацию социально-политической системы Великого княжества Московского, когда в нем произошла «глубинная и очень быстрая метаморфоза, до сих пор определяющая развитие России», в результате которой возникла идея самодержавия.
Это то, о чем я только что сказал. Иван III, будучи опытным и талантливым политиком, почувствовал этот всеобщий запрос на порядок и смог его реализовать. Вот почему он по праву считается не только основателем единого русского государства под историческим именем Россия, но и отцом русского самодержавия. Но дело не только в династической войне.
Поэтому наше государство с самого момента его возникновения смотрело на людей то строгим отцом, то заботливой матерью, но чаще всего — злой мачехой.
Почему у нас, в отличие от Англии с ее войной Алой и Белой розы, династическая смута московских Рюриковичей совершенно забыта?
Я сам об этом много думаю, и тут я могу лишь строить предположения. Во-первых, события XV века уводят нас еще глубже в прошлое, их затмил бурный и кровавый XVI век. Во-вторых, от русского XV века осталось катастрофически мало источников.
Василий Темный и Иван Великий
Вы отмечали, что при Василии Темном «Москва ощупью вступила на путь того великого духовного одиночества, которое стало для нее одновременно и источником силы, и источником слабости. При Иване III этот путь получил теоретическое обоснование». Здесь идет речь о формуле «Москва — Третий Рим» или об идее преемственности Москвы Владимиру и Киеву?
И о том, и о том. Когда Москва стала объединять вокруг себя русские земли, ей потребовалось для этого идеологическое обоснование. Взамен прежней концепции, когда ордынское иго для русских людей отождествлялось с библейским вавилонским пленом евреев, возникла идея Московского государства как последнего православного царства. Но и тут многое до сих пор неясно. Трудно сказать, можно ли формулу «Москва — Третий Рим» считать официальной идеологической установкой кремлевских правителей, или она была всего лишь частным мнением старца Филофея.
После разрыва с Константинополем (из-за Флорентийской унии) незадолго до его падения от турок-османов Москва, объявив себя эталоном истинного православия, обрела сильное идеологическое оружие против своих противников. Так, например, походы Ивана III на Новгород в 70-е годы XV века шли под знаменем борьбы против «вероотступников». Это был типичный прием применения демагогической риторики, которой правители пользовались во все времена.
В биографии Ивана III вы указывали, что его правление было сочетанием благочестивой риторики, социальной демагогии и грубого произвола.
Да, тут все вполне узнаваемо.
Как статус Ивана III — ревнителя православного благочестия сочетался с тем фактом, что сначала Успенский собор, а потом и весь Кремль построили католики-итальянцы?
Понимаете, в мировой истории есть множество известных персонажей. Одни из них — фанатики, другие — прагматики, а третьи парадоксальным образом сочетали оба этих качества. Это очень редкая порода людей, но именно из нее выходят поистине великие люди. Если опять для примера взять нашу недавнюю историю, то Сталин был прагматиком, Троцкий — фанатиком, а Ленин — и тем, и другим одновременно. Поэтому именно Ленин считается одним из величайших людей XX века.
То же самое можно сказать и про Ивана III — не зря он остался в русской истории как Иван Великий. Православный фундаментализм не мешал ему при необходимости идти на союз с крымскими татарами, которые однажды по его наводке разграбили Киев. Как известно, «мать городов русских» тогда входил в состав Великого княжества Литовского, злейшего врага Москвы. Что касается строительства Кремля зодчими из католической Европы, то тут нет никакого противоречия. Иван III осознавал необходимость технической модернизации — иначе государству, которое он строил, было не выжить, — но при этом считал нужным строго блюсти прежние старомосковские обычаи и порядки.
Вы как-то назвали московских князей, потомков Ивана Калиты, «пасынками судьбы, сумевшими приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам и находить смелые решения», что и обеспечило их успех. Недавно вы написали биографию Василия II, а еще раньше говорили, что Иван III выстраивал свою политику на отрицании политики отца. Как поступки Василия II и Ивана III предопределили дальнейший исторический путь нашей страны, учитывая, что они оба считаются архитекторами российской самодержавной традиции?
Отец и сын — Василий II Темный и Иван III Великий — действительно были очень разными людьми. Я думаю, что Иван III сделал соответствующие выводы из печального опыта своего отца, которого мои коллеги-историки очень метко называют удачливым неудачником.
Почему?
В силу своего порывистого импульсивного характера, Василий Темный совершил немало глупостей, хотя в итоге и вышел победителем из династической войны с двоюродными братьями. На многие вызовы, стоящие перед ним, он реагировал не как опытный политик, а как истеричный и эмоционально неустойчивый человек. Поэтому он постоянно проигрывал — ведь в политике выигрывает только тот, кто может хладнокровно и грамотно просчитать свои действия на много шагов вперед.
Но Иван III никогда не позволял себе торопливых решений и научился контролировать эмоции. Волю своему темпераменту он давал лишь во время тушения многочисленных московских пожаров — тогда великий князь самолично бросался в пекло с багром наперевес. Искусство постоянно держать себя в руках, одновременно быть и фанатиком, и прагматиком, — весь этот набор уникальных качеств позволяет считать Ивана III великим человеком своей эпохи. Образно говоря, он был Петром I русского Средневековья.
Цена империи
Получается, именно в результате такого своеобразного естественного политического отбора на глухой дремучей окраине тогдашнего христианского мира, в междуречье Волги и Оки возникло и выстояло столь огромное и мощное государство как Россия...
Конечно. Тут уместно привести цитату из работы Карла Маркса «Секретная дипломатия XVIII века». В советские времена ее у нас практически не печатали, потому что в ней автор крайне нелестно отзывался о России.
Неудивительно — Маркс и его друг Энгельс были известными русофобами.
Да, это верно. Тем не менее в этой работе есть очень точная фраза: «Изумленная Европа, в начале правления Ивана едва знавшая о существовании Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Бaязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита». Действительно, возникновение и укрепление Московского государства стало результатом естественного политического отбора, точного расчета его правителей (особенно Ивана III) и благоприятного стечения обстоятельств.
Вы писали, что сильные и опасные соседи Москвы проглядели создание вокруг нее мощного государства и не догадались этому помешать. Почему?
Мы сейчас можем лишь строить предположения на сей счет. Например, современник Ивана III, великий князь литовский и король польский Казимир IV имел множество других проблем, наверняка казавшихся ему более важными и насущными. Золотая Орда к тому времени распалась на несколько отчаянно враждовавших между собой ханств, которым по большому счету не было дела до далекой лесной глухомани.
Если я правильно понимаю, Иван III строил Российское государство, сочетая три нововведения: установление поместной системы землевладения (дворянские поместья вытесняли боярские вотчины), создание государственного аппарата (приказов и прочих учреждений) и проведение репрессий против элиты. Если к началу его правления страна, как вы сказали, была психологически готова к самодержавной диктатуре, то зачем Иван III уже в 80-е годы XV века затеял чистку среди московской знати? Неужели к тому времени кто-то из боярской аристократии еще пытался сопротивляться его деспотическим методам?
Это темная история. Как я говорил, достоверных источников того времени почти не осталось, и как все происходило на самом деле — мы теперь можем только предполагать. Скорее всего, как оно обычно бывает, это было связано с политической борьбой разных придворных группировок.
Иван III даже ближайших родственников не пожалел. Сначала своего младшего брата, а потом и собственного внука, несостоявшегося наследника, сгноил в тюрьме.
Все верно. Однако Иван III, в отличие от своего внука Ивана Грозного, не был патологически жестоким человеком и по мере возможности старался избегать кровопролития. Но логика тогдашней политической ситуации диктовала, что Андрей Большой и Дмитрий Внук представляли опасность для единства молодого Российского государства, поскольку они поневоле могли стать знаменем удельной фронды. Поэтому расправа с ними была неизбежной, но для самого Ивана III стала личной трагедией последних лет его жизни. Известно, что потом он ездил в Свято-Троицкий монастырь и каялся перед старцами за эти грехи. Увы, такова была кровавая цена создания единого централизованного государства.
Родовая травма России
Известно, что Василий I и Василий II некоторое время жили в Орде: первый был заложником в отрочестве, второй — пленником после поражения от казанских царевичей. Иногда пишут, что они оба насмотрелись на тамошние порядки и многие из них потом позаимствовали. Как вы относитесь к мнению, что московское самодержавие стало результатом «зловредного влияния татарщины»?
Эта тема чрезмерно политизирована. На самом деле Иван III использовал опыт не только Золотой Орды, но и Византии, взяв у них не столько идею, сколько технологию абсолютной власти. Он создавал империю, а методы имперского строительства везде примерно одинаковы: что в Константинополе, что в Сарае, что в Москве.
Что аристократию нужно всегда держать в узде — понять несложно, необязательно для этого специально перенимать татарский опыт. Что для единства страны необходимо иметь религиозное знамя — тоже ясно и без влияния Византии. Поэтому я бы не стал преувеличивать роль внешних факторов — самодержавие у нас возникло в результате внутренних причин.
Почему Василий II Темный и Иван III Великий, по результатам деятельности которых Московия стала Россией, остались на периферии русской исторической памяти? Почему они оба затерялись в далеком прошлом — между бесстрашным Дмитрием Донским и безумным Иваном Грозным?
Иван Грозный был карикатурой на своего великого деда, которому безуспешно пытался подражать (прозвище «Грозный», как известно, поначалу имел Иван III). Он стал символом неограниченного и кровавого русского деспотизма.
О нем мы знаем больше, потому что его эпоха оставила зримые материальные следы: это и собор Василия Блаженного в Москве, и основанные в XVI веке города вдоль Засечной черты. Да и по времени Иван Грозный ближе к нам, нежели Иван III и тем более Василий II. К тому же своим продолжительным правлением и великими зловещими делами он совершенно заслонил деда и прадеда, принесших нашей стране куда больше пользы.
То есть выстроенная в XV веке Василием II и Иваном III жесткая централизованная вертикаль власти (самодержавие), с одной стороны, обеспечивала выживание и дальнейшее развитие нашего государства, но с другой — стала родовой травмой России, определившей ее своеобразный исторический путь?
Да, это так.
Ваш коллега по МГУ экономист Александр Аузан считает, что эффект колеи в России обусловлен длительной традицией самодержавия и крепостничества. Вы признаете цикличный характер русской истории?
Я не стал бы говорить, что наша история постоянно идет по кругу. Я думаю, что развитие в любом случае происходит по спирали.
Неужели Россия до сих пор не изжила самодержавие как свою родовую травму? Разве природа русской верховной власти со времен Ивана III не сильно изменилась?
Она изменилась. На всем протяжении нашей последующей истории русское самодержавие постоянно трансформировалось, постепенно приспосабливаясь к новым условиям и общеевропейской системе ценностей. Не зря Иван Солоневич писал, что «история монархической власти в России есть история ее самоограничения».
И действительно, если Иван Грозный был типичным азиатским тираном, безнаказанно убивавшим людей в неограниченных количествах, то его преемники (в том числе первые Романовы) правили, опираясь на Земские соборы. Или взять Петра I: несмотря на все его деспотические замашки, он не мог казнить своего сына Алексея без суда.
В дальнейшем в нашей стране самодержавие неуклонно смягчалось, и к началу XX века Россия из абсолютной монархии постепенно превращалась в конституционную. Если бы не обвал русской истории в 1917 году, сейчас мы уже имели бы полноценную и устойчивую парламентскую демократию со столетней традицией. Советский период этот процесс на некоторое время прервал, но не остановил его вовсе, — в современном мире единовластное правление одного человека, олицетворяющего собой все государство, просто невозможно.
