Последний самурай

Господи, как же все-таки приятно после убогого новозеландского ширпотреба с примитивной режиссурой, похабными спецэффектами, позорными боевыми сценами и уродливыми эльфами посмотреть настоящее кино, где батальные эпизоды продуманы, актеры естественны, а диалоги осмысленны. Вообще говоря, имя режиссера Эдварда Цвика с конца 80-х годов — твердая гарантия качества; а уж когда дело доходит до эпоса, снятого на материале XIX века, — здесь Цвику в современном американском кинематографе определенно нет равных: достаточно просто посмотреть его «Славу» и «Легенды осени».

«Последний самурай» — тоже эпос, тоже из XIX столетия и тоже связан с Америкой; правда, Америку здесь перекрывает Япония, развернутая на экране подчеркнуто строго и аскетично. Никаких открыточных видов, никаких показных жестов, никакой рассчитанной на туристов болтовни. Самурай — не тот, кто постоянно размахивает мечом, и не тот, кто орет гортанным голосом непонятные страшные слова; самурай — тот, кто до конца следует чести. Поэтому речь здесь в конечном итоге не о войне, не о политике и не о нравах, речь — о судьбе. Судьба главного героя — капитана американской армии Нейтена Олгрена (Том Круз) — в том, чтобы смыть позор неправедного убийства безоружных женщин и детей, венчавшего многочисленные индейские кампании, проводившиеся американскими солдатами в позапрошлом столетии. (Здесь, кстати, стоит вспомнить, что в американском кинематографе 90-х была все-таки одна военно-эпическая картина, сделанная как раз на индейском материале и при этом напрочь лишенная примет боевика и традиционной вестерн-клюквы, — «Джеронимо: Американская легенда» Уолтера Хилла.)

Неотвязные воспоминания, превратившиеся в сны, преследуют капитана, заставляя его постепенно спиваться, так что в конце концов он из боевого офицера превращается в экс-героя, рекламирующего стрелковое оружие. Волею этой же судьбы Олгрен оказывается в Японии, где юный император Мейдзи начинает реформы, призванные сделать из Страны восходящего солнца государство европейского образца (дело происходит в 1876–1877 годах). Старая самурайская аристократия поднимает мятеж, и американцы должны вооружить и обучить бывших крестьян, которые бы разгромили мятежников. Но обучение новобранцев — меньшая из трудностей, с коими придется столкнуться капитану Олгрену. Даже продажный первый министр японского императора называет Америку, прокладывающую путь к победам деньгами и гаубицами, «землей дешевых торгашей». Что уж говорить о людях, оставшихся верными старинному кодексу чести: для них то, что первый министр Омура называет выстроенной по западному образцу «нацией законов», есть просто-напросто «нация шлюх».

Не было бы, в конце концов, сюжетной натяжки, потому что в такой прекрасно отснятой бойне выжить не мог никто, даже Том Круз, смерть которого приятна, впрочем, и сама по себе, без всяких дополнительных доводов и значений. И фильм, завершающийся эффектной смертью прозревшего солдата под огнем собственной артиллерии, оказался бы близок к гениальному. Но даже и с такой концовкой, какая есть, «Последний самурай» — одна из лучших картин сезона. Уж во всяком случае лучше каких-нибудь «Трудностей перевода», где та же Япония выбрана монотонным полем для псевдоинтеллектуальной скуки, или бестолкового «Властелина Колец», куда никто не удосужился вложить хотя бы немного ума и профессионализма. Не говоря уж о клиническом околояпонском бреде Квентина Тарантино в «Убить Билла».

В наш век потребления и эгоизма, когда выгода оправдывает любой шаг, так хочется вспомнить о том что кроме этой грязи жива совесть честь, великодушие и мужество. Создатели этого фильма кроме прекрасно описанных исторических событий заложили главное: эмоциональное стремление к духовности и великую религиозно философскую мысль. Эта мысль заключается в том, что смысл человеческой жизни в стремлении к духовной высоте. Смерть не страшит Кацумото, и сама жизнь его это непрестанная борьба в стремлении к этой высоте. Кодекс бусидо говорит: настоящий воин не знает как победить противника, он знает как побеждать себя. Пересмотреть все свои взгляды и приобщится этой духовности Олгрену помогают люди которые этим живут. Природа, быт, образ жизни этих людей мысленно переносит тебя в эту самобытную и глубокую жизнь наполненную красотой и простотой. Фильм рождает стремление изменить свою жизнь и пересмотреть многие взгляды. Он о том как нужно жить и умирать. Не столько о том как было, сколько о том, как должно быть.

Благородные враги могут уважать друг друга, а трусу остается только позор

Действие фильма происходит в драматический, переломный момент японской истории, когда после «революции Мейдзи» во второй половине XIX века в Стране восходящего солнца началась модернизация всего общества и, в том числе, армии. Под именем Кацумото (Кэн Ватанабе) в картине выведен знаменитый самурай Сайго Такамори, возглавлявший в 1877 году Сацумское восстание. Ирония истории заключается в том, что Такамори был одним из видных участников самой «революции Мэйдзи», но дальнейшей развитие событий привело его в стан противников реформ.

А начинается сюжет с грустного зрелища: отставному капитану армии федералистов Олгрену (Том Круз) после завершения Гражданской войны в США некуда податься. Остается разве что глушить виски и выступать в балаганах. Но вот появляется старинный товарищ Зеб (Билли Конолли) с интересным предложением: японскому императору, желающему превратить свое средневековое войско в нормальную регулярную армию, требуются офицеры-инструкторы. Император читал мемуары Олгрена и был ими впечатлен. Так почему бы доблестному Олгрену не помочь микадо и его министрам в реформаторских начинаниях? Не безвозмездно, разумеется… Своего бывшего полковника, который тоже во всем этом участвует, Олгрен терпеть не может, но предложение принимает. Во-первых, любопытно, во-вторых, терять на просторах родных прерий ему, как уже было сказано, абсолютно нечего.

В Японии капитан видит перед собой не то что неопытных новобранцев, а крестьян, еще недавно не смевших и думать о том, чтобы держать оружие. И прежде чем их удается хоть как-то вымуштровать, сверху поступает приказ – выступить против отряда знатного мятежника Кацумото. Олгрена, который твердит, что солдаты не готовы к настоящему бою, никто не слушает. И когда поражение становится неминуемым, бывший командир Олгрена сбегает, а сам капитан, не считающий возможным покинуть своих солдат, ранен и оказывается в плену у Кацумото. Постепенно между доблестными врагами завязывается настоящая дружба. И в последний бой с императорской армией они отправятся бок о бок.